Стихи Эдуарда Асадова

Тот, кто имеет успех, Всегда раздражает всех, А много друзей имеет Тот, кто писать не умеет.

Наступит ли в мире конец света? Не знаю. Но думаю, это ложь. Он с нами всегда — и зимой, и летом У каждого свой.

С грохотом мчится вперед эпоха, Жаркое время — а ну держись! Что хорошо в ней, а что в ней плохо?

Она была слабою до предела, И он опекал ее и любил. Потом, когда робость ей надоела, Она стала сильной

Писание учит: «Прощайте врагов!» Но разве так светлые дни настанут? Ведь если прощать нам своих врагов

При переезде (нет лучше совета), Чтоб быть и покою, и миру, Важно не тихую выбрать квартиру, А тихого

Запомни навек и другим скажи: Хитрость и ложь все равно откроются. Счастья нельзя построить на лжи, Ведь

Средь всяческих хитростей и страстей, Где столько бывает измен порою, Есть, к счастью, немало еще людей

Ах, как мы мало время бережем! Нет, это я не к старшим обращаюсь. Они уж научились. Впрочем, каюсь, —

Ура! Демократии нашей знамя Являет нам новую красоту: Свободы со связанными руками И гласности с крепким

Садясь под вечер дома на крыльцо, Любил в душе грозить он всяким мафиям И смело правду говорил в лицо

Чувства людские неважно измерены, Тут без конца ошибаться можно. Веришь лишь тому, что сто раз проверено

Наверно, так уж повелось от века, В народе говорится иногда, Что где-то есть порой у человека Далекая

Битвы словесной стихла гроза. Полные гнева, супруг и супруга Молча стояли друг против друга, Сузив от

Женщина сказала мне однажды: — Я тебя люблю за то, что ты Не такой, как многие, не каждый, А душевной

Он не страдал, он не ходил за нею. Не объяснялся, кепку теребя… Она сама, однажды, чуть робея Ему сказала

Забыв покой, дела и развлечепья, Пренебрегая солнцем и весной, При каждой нашей встрече мы с тобой, Страдая

Он смеялся сурово и свысока И над тем, как держалась она несмело, И над тем, что курить она не умела

О, как ты щебечешь весело, И как хлопотлива ты: Жакетку на стул повесила, Взялась поливать цветы, С мебели

Пути земли круты и широки. Так было, есть и так навечно будет. Живут на той земле фронтовики — Свалившие

Пускай ничей их не видит взгляд, Но, как на вершине горной, На крыше моей день и ночь стоят Два аиста

Как только разжались объятья, Девчонка вскочила с травы, Смущенно поправила платье И встала под сенью листвы.

Имеют ли чувства какой-нибудь цвет, Когда они в душах кипят и зреют? Не знаю, смешно это или нет, Но

Чем муж и жена меж собой различаются? Жена — это та, что всегда подчиняется, А муж — это тот, кто сильнее

Ее называют «брошенная», «Оставленная», «забытая». Звучит это как «подкошенная», «Подрезанная», «подбитая».

Если друг твой в словесном споре Мог обиду тебе нанести, Это горько, но это не горе, Ты потом ему все

Люблю я собаку за верный нрав, За то, что, всю душу тебе отдав, В голоде, в холоде или разлуке Не лижет

Да, хороша ты, Маша, да не наша! — Так говорит пословица всегда. Но есть такие Маши иногда, Что слава

Мне просто жаль вас, недруги мои. Ведь сколько лет, здоровья не жалея, Ведете вы с поэзией моею Почти

Когда говорят о талантах и гениях, Как будто подглядывая в окно, Мне хочется к черту смести все прения

Джумбо — слон. Но только не простой. Он в морской фарфоровой тельняшке, С красною попоной, при фуражке

В армии ходит шутка: «Жить на планете сложно, А сердце стремится к радостям, отсчитывая года».

Гласность в печати, на радио гласность, И было б все это, наверно, славным, Когда б ни другая явилась

До какого времени Бродит в жилах кровь? До какого возраста Мучает любовь? До какого возраста — Говорите вы?

Зачем есть на свете низкие люди? Затем, чтоб, их видя перед собой, Сказали вы: — Вот что со мною будет

Книгу читай не только словами. Слова — это в жизнь небольшая дверца. Книгу читай непременно сердцем

Лет на двадцать-двадцать пять Жизнь твоя продлится, Если будешь отдыхать Больше, чем трудиться.

День и ночь за окном обложные дожди, Все промокло насквозь: и леса, и птицы. В эту пору, конечно, ни

Наша жизнь — как фонарика узкий свет. А от лучика влево и вправо — Темнота: миллионы безмолвных лет…

Ну что у нас в душах за кутерьма: Нигде стариков уважать не рвутся — Мол, старые, выжили из ума!

Он мягок, он тих, он слабее баб. К чему говорить подробнее! Но только он слаб не затем, что слаб, А просто

Сдвинув вместе для удобства парты, Две «учебно-творческие музы» Разложили красочную карту Бывшего Советского Союза.

Дрожа от внутреннего огня, Воюя отнюдь не всегда открыто, Меня ненавидят антисемиты, И сионисты не терпят меня.

Неизвестно, в какой стране это было, Никому не известно, в какие века, Шел парнишка-студент, напевая

Идет гаданье. Странное гаданье: Стол, будто клумба, картами пестрит, А старая цыганка тетя Таня На них

Тот, кто давным-давно Курит, пьет и таскается, Тот быстренько превращается, И пусть он не обижается

У соседа-борца, чемпиона мира, Была восьмикомнатная квартира. Будь у меня такая квартира, Я тоже бы стал

— Смотри! Смотри, какая раскрасавица! — Мальчишка смотрит радостно на мать. — Царица-гусеница! Правда, нравится?

«Один за всех и все за одного»! Сказать легко. Но если разобраться, То одному за всех не разорваться.

Годы бегут по траве и по снегу, Словно по вечному расписанию. И только одно не подвластно их бегу: Наши