Стихи Державина Гавриила

Не украшение одежд Моя днесь муза прославляет, Которое, в очах невежд, Шутов в вельможи наряжает;

Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид; Ни вихрь его, ни гром не

Что ты заводишь песню военну Флейте подобно, милый снигирь? С кем мы пойдем войной на Гиену?

О ты, пространством бесконечный, Живый в движеньи вещества, Теченьем времени превечный, Без лиц, в трех

Когда б владел я целым миром, Хотел бы веером сим быть; Всех прохлаждал бы я зефиром И был бы всей вселенной щит;

Неизбежным нашим роком Расстаешься ты со мной. Во стенании жестоком Я прощаюся с тобой. Обливаяся слезами

Счастлив, золотой кузнечик, Что в лесу куешь один! На цветочный сев лужечик, Пьешь с них мед, как господин;

Что ветры мне и сине море? Что гром, и шторм, и океан? Где ужасы и где тут горе, Когда в руках с вином стакан?

Уж не Фавора ль я на раме По ребрам светлых туч хожу? Иль Соломона в дивном храме Вкруг изумленный взор

Милый незабудка цветик! Видишь, друг мой, я стеня Еду от тебя, мой светик, — Не забудь меня.

Возвел я мысленные взоры В небесны, лучезарны горы, — И помощь мне оттоль пришла. Я помощь сильную приемлю

Веселонравная, младая, Нелицемерная, простая, Подруга Флаккова и дщерь Природой данного мне смысла!

Блажен, кто Господа боится И по путям Его идет! Своим достатком насладится И в благоденстве поживет.

Он, белыми взмахнув крылами По зыблющей равнине волн, Пошел, — и следом пена рвами И с страшным шумом

Коль я добрая девица, Любит маменька меня; Если прясть я мастерица, Я любезна для нея. Шью когда, вяжу

О домовитая Ласточка! О милосизая птичка! Грудь красно-бела, касаточка, Летняя гостья, певичка!

Когда бы было нам богатством Возможно к-ратку жизнь продлить, Не ставя ничего препятством, Я стал бы

Геркулес пришел Данаю Мимоходом навестить. «Я, — сказал, — тобой пылаю» (Он хотел с ней пошутить).

Не мне, друзья! идите вслед; Ищите лучшего примеру. — Пиндару русскому, Гомеру Последуйте, — вот мой совет.

Поэзия, честь, ум Его были душою) Юстиция, блеск, шум Двора — судьбы игрою.

Под Медведицей небесной, Средь ночныя темноты, Как на мир сей сон всеместной Сышл маковы цветы;

О Боже! чту Твоих пределов светозарность И льщусь, что я могу в блаженстве вечном жить; К престолу Твоему

Ударь во сребряный, священный, Далекозвонкий, валка, щит! Да гром твой, эхом повторенный, В жилище бардов восшумит.

Бог нам прибежище и сила, Помощник в скорбях, средь врагов! Хотя б вселенная грозила И горы, двигшись

Победительница смертных, Не имея сил терпеть Красоты побед несметных, Поразила Майну — смерть.

Куда, куда еще мечи, едва вложенны В ножны, вы обнажа стремитесь вновь ярясь? Поля ль от вас, моря ль

Тебе в наследие, Жуковской! Я ветху лиру отдаю; А я над бездной гроба скользкой Уж преклоня чело стою.

Хмель как в голову залезет, Все бегут заботы прочь; Крез с богатствами исчезнет, Пью! — и всем вам добра ночь.

Богоподобная царевна Киргиз-Кайсацкия орды! Которой мудрость несравненна Открыла верные следы Царевичу

Везувий пламя изрыгает, Столп огненный во тьме стоит, Багрово зарево зияет, Дым черный клубом вверх летит;

Из-за облак месяц красный Встал и смотрится в реке, Сквозь туман и мрак ужасный Путник едет в челноке.

Благослови, душа моя, Всесильного Творца и Бога; Коль Он велик! коль мудрость многа В твореньях, Господи, Твоя!

Под свесом шумных тополевых Кустов, в тени, Кипридин сын Покоился у вод перловых, Биющих с гор, и факел

Задумчиво, один, широкими шагами Хожу и меряю пустых пространство мест; Очами мрачными смотрю перед ногами

Се Пиндар, Цицерон, Вергилий — слава россов, Неподражаемый, бессмертный Ломоносов. В восторгах он своих

Необычайным я пареньем От тленна мира отделюсь, С душой бессмертною и пеньем, Как лебедь, в воздух поднимусь.

Царствует, вижу, всюду разврат, К правде сокрыты путь и дорога; Глупые, злые в сердце их мнят: «Где добродетель?

На дерну лежа зеленом, Я в свирель мою играл; В сердце цельном, не плененном Я любви еще не знал.

Из тонкой влаги и паров Исшед невидимо, сгущенно, Помалу, тихо вознесенно Лучом над высотой холмов, Отливом

Кто сей из смертных дерзновенной, За правый суд что возжелал Венца от истины священной И лиры моея похвал?

Сотворя Зевес вселенну, Звал богов всех на обед. Вкруг нектара чашу пенну Разносил им Ганимед;

Не колыхнет Волхов темный, Не шелохнет лес и холм, Мещет на поля чуть бледный Свет луна, и спит мой дом.

Храповицкий! дружбы знаки Вижу я к себе твои; Ты ошибки, лесть и враки Кажешь праведно мои, — Но с тобой

Восстал всевышний бог, да судит Земных богов во сонме их; Доколе, рек, доколь вам будет Щадить неправедных и злых?

Река времен в своем стремленьи Уносит все дела людей И топит в пропасти забвенья Народы, царства и царей.

Коль красно зрелище, приятно, Где вкупе братия живет! Благоуханье ароматно Как на браду с главы течет

В тяжелой колеснице грома Гроза, на тьме воздушных крыл, Как страшная гора несома, Жмет воздух под собой

По северу, по югу С Москвы орел парит; Всему земному кругу Полет его звучит. О! исполать, ребяты, Вам

Слуга, сударыня, покорный! Пускай ты божеская дочь, Я стал уж человек придворный И различу, что день, что ночь.

Не хочу я быть Протеем, Чтобы оборотнем стать; Невидимкой или змеем В терем к девушкам летать;