Стихи Игоря Северянина

Не грусти о моем охлажденьи, Не старайся меня возвратить: Наша встреча, мой друг, — сновиденье, Так зачем

1 Я заключил себя в монастыре Над озером, в монастыре зеленом Душистых хвой в смолистом янтаре И бледно-желтых

Зинаида Гиппиус Всю жизнь жеманился дух полый, Но ткнул мятеж его ногой, — И тот, кто был всегда двуполой

Если закат в позолоте, Душно в святом терему. Где умерщвленье для плоти В плоти своей же возьму?

Финляндский ветер с моря дует, — Пронзительно-холодный норд, — И зло над парусом колдует, У шлюпки накреняя борт.

О, ландышевая сирень! оранжевые облака! Закатно-лимонное море безвольное! Несбыточная Мадлэн!

Плечо к плечу вдоль озера мы шли, В воде ища забвенья от земли, Такой никак не подходящей нам, Нам, преданным

Милый Вы мой и добрый! Ведь Вы так измучились От вечного одиночества, от одиночного холода… По своей

У меня есть громадное имя, Ослепительней многих имен. Ах, я мог потягаться бы с ними, Но для этого слишком

Она противостатна мне. Она Совсем не то, чего ищу я в деве. Но лишь при ней душе поют деревья И только

В нем нечто фантастическое: в нем Художник, патриот, герой и лирик, Царизму гимн и воле панегирик, И

Что значит время? Что значат годы? Любовь и верность сильнее их! Пятнадцать весен слагает оды И славословит

Я ночь не сплю, и вереницей Мелькают прожитые дни. Теперь они, Как небылицы. В своих мечтах я вижу Суду

Это было так недавно, Но для сердца так давно… О фиалке грезил запад, Отразив ее темно. Ты пришла ко

Меж тем как век — невечный — мечется И знаньями кичится век, В неисчислимом человечестве Большая редкость

Есть ли счастье на свете сильней любви? Слава тем, чья любовь побеждает смерть! Мирра Лохвицкая Певица

Как нам не пить, когда в вине — забвенье, И гордый мир, и бодрость, и мечты… Вино, вино! ты — символ

Весь малахитово-лазурный, Алмазно-солнечным дождем, Как лед прозрачный и ажурный, Каскад спадает колесом.

Твои поцелуи похожи на розу, Которая ветром прижата к другой. Твои поцелуи похожи на грезу, На грезу

На планете Земле, — для ее населенья обширной, Но такой небольшой созерцающим Землю извне, — Где нет

А если я себе позволю, Дав ямбу пламенному волю, Тряхнуть прекрасной стариной И, вдохновляемый весной

Слепая Зигрид девушкой была. Слепая Зигрид с матерью жила. Их дом стоял над речкою в лесу. Их сад впивал

Он стал на миг бесстранным королем: «Гном» стал велик… Загрезился, забылся над рулем — На миг… «Куда

Да разве это жизнь — в квартете взоров гневных, В улыбках, дергаемых болью и тоской, И в столкновениях

Упруга, как резина, (Уж лучше не задень!..) Шалит твоя кузина Сегодня целый день. Шалит, сама не зная

Теперь о верности не говорят, Обетов не дают и не ревнуют, И беспрерывную любовь земную Меняют на любвей

Была у тебя страна, И был у тебя свой дом, Где ты со своей семьей Лелеял побеги роз… Но родины не ценя

Люблю лимонное с лиловым: Сирень средь лютиков люблю. Лимон фиалками томлю. Пою луну весенним словом

Гризельде Третий вечер приносит почтальон конверты в трауре, Третий вечер читаю мутно-желтые листки.

Не помню, когда это было, Но, помнится, было когда-то… Она меня просто любила, А я — даже нежно и свято.

Волнистый сон лунящегося моря. Мистическое око плоской камбалы. Плывет луна, загадочно дозоря Зеленовато-бледный

Ты меня совсем измучила может быть, сама не ведая; Может быть, вполне сознательно; может быть, перестрадав;

Уже долины побурели, Уже деревья отпестрели, Сон в желтом липовом листке, И вновь веселые форели Клюют

В ничем — ничто. Из ничего — вдруг что-то, И это — Бог. В самосозданье не дал Он отчета, — Кому б Он мог?

Баронессе С.Р. М.-ф Сначала баронесса Стэлла Прочла «Вы лжете мне, мечты!» Потом из Грига мне пропела

Я прочитал «Обрыв», поэму Гончарова… Согласна ль ты со мной, что Гончаров — поэт? И чувств изобразить

(баллада) Глава Екатерины Великой — Великая глава русской истории. Автор Я шел крещенским лесом, Сквозистым

В томящих сумерках увидел этот свет, В томящих сумерках влачил существованье… Никто не понимал души моей

Е.И. Поповой-Каракаш Море оперного цвета Шелковело вдалеке. Роза жаждала расцвета, Чтоб увясть в твоей руке.

Ни меня не любили они, ни любви моей к ним, Ни поющих стихов, им написанных в самозабвенье.

Мне весело грустить о звонких трелях, О майских кликах, Когда мы просыпались при свирелях В лазурных бликах.

Вселенная — театр. Россия — это сцена. Европа — ярусы. Прибалтика — партер. Америка — «раек».

Скала молчит. Ответам нет вопроса… Валерий Брюсов О, швейцарец обрусевший, — о, Оредеж! Ты течешь недоуменно

Скромным и застенчивым Ушел от нас он, юным… Я обращаюсь к струнам, Струнам переменчивым. Пойте, струны

За двести верст от Петрограда, От станции в семи верстах, Тебе душа поэта рада, Селенье в ёловых лесах!

Тебя любил я страстно, нежно, Тебя я на руках носил, И мнится мне все безмятежно, Как страстно я тебя любил.

Анатолию Кайгородову Благоухала матиола Семь лет назад в пресветлой Эстии, И значит — жил здесь Сологуб…

Девчушкам Тойла Отдайте вечность на мгновенье, Когда в нем вечности покой!.. На дне морском — страна

Прочтя рецензий тысяч двадцать, Мне хочется поиздеваться. Элиграф-экспромт 1 Когда какой-нибудь там «критик»

Предчувствие — томительней кометы, Непознанной, но видимой везде. Послушаем, что говорят приметы О тягостной