Стихи Каролины Павловой
Нет, не им твой дар священный! Нет, не им твой чистый стих! Нет, ты с песнью вдохновенной Не пойдешь
За листком листок срывая С белой звездочки полей, Ей шепчу, цветку вверяя, Что скрываю от людей.
Чего твоя хочет причуда? Куда, мотылек молодой, Природы блестящее чудо, Взвился ты к лазури родной?
Ты, уцелевший в сердце нищем, Привет тебе, мой грустный стих! Мой светлый луч над пепелищем Блаженств
О былом, о погибшем, о старом Мысль немая душе тяжела; Много в жизни я встретила зла, Много чувств я
Случилося, что в край далекий Перенесенный юга сын Цветок увидел одинокий, Цветок отеческих долин.
Текут в согласии и мире, Сияя радостным лучом, Семейства звездные в эфире Своим указанным путем.
Младых надежд и убеждений Как много я пережила! Как много радостных видений Развеял ветр, покрыла мгла!
Зовет нас жизнь: идем, мужаясь, все мы; Но в краткий час, где стихнет гром невзгод, И страсти спят, и
Сперва он думал, что и он поэт, И драму написал «Марина Мнишек», И повести; но скоро понял свет И бросил
За тяжкий час, когда я дорогою Плачусь ценой, И, пользуясь минутною виною, Когда стоишь холодным судиею
Когда в раздор с самим собою Мой ум бессильно погружен, Когда лежит на нем порою Уныло-праздный полусон
Молчала дума роковая, И полужизнию жила я, Не помня тайных сил своих; И пробудили два-три слова В груди
Я не из тех, которых слово Всегда смиренно, как их взор, Чье снисхождение готово Загладить каждый приговор.
Воет ветр в степи огромной, И валится снег. Там идет дорогой темной Бедный человек. В сердце радостная
К *** В толпе взыскательно холодной Стоишь ты, как в чужом краю; Гляжу на твой порыв бесплодный, На праздную
Мы современницы, графиня, Мы обе дочери Москвы; Тех юных дней, сует рабыня, Ведь не забыли же и вы!
Где ни бродил с душой унылой, Как ни текли года, — Всё думу слал к подруге милой Везде я и всегда.
Опять отзыв печальной сказки, Нам всем знакомой с давних пор, Надежд бессмысленные ласки И жизни строгий приговор.
Писали под мою диктовку Вы, на столе облокотись, Склонив чудесную головку, Потупив луч блестящих глаз.
День тихих грез, день серый и печальный; На небе туч ненастливая мгла, И в воздухе звон переливно-дальный
Невероятный и нежданный Слетел ко мне певца привет, Как лавра лист благоуханный, Как южных стран чудесный цвет.
Прошло сполна все то, что было, Рассудок чувство покорил, И одолела воли сила Последний взрыв сердечных сил.
К тебе теперь я думу обращаю, Безгрешную, хоть грустную, — к тебе! Несусь душой к далекому мне краю И
Посвящаю моему сыну В обширном поле град обширный Блестел, увенчанный Кремлем, Молящийся молитвой мирной
Мы странно сошлись. Средь салонного круга, В пустом разговоре его, Мы словно украдкой, не зная друг друга
Ночь летнюю сменяло утро; Отливом бледным перламутра Восток во мраке просиял; Погас рой звезд на небосклоне
В часы раздумья и сомненья, Когда с души своей порой Стряхаю умственную лень я, — На зреющие поколенья
Как сердцу вашему внушили К родной Москве такую спесь? Ее ж любимицей не вы ли Так мирно расцветали здесь?
Приветствована вновь поэтом Была я, как в моей весне; И год прошел, — сознаться в этом И совестно, и
Ты все, что сердцу мило, С чем я сжился умом: Ты мне любовь и сила, — Спи безмятежным сном!
К могиле той заветной Не приходи уныло, В которой смолкнет сила Всей жизненной грозы. Отвергну плач я
Преподаватель христианский,— Он духом тверд, он сердцем чист; Не злой философ он германский, Не беззаконный
Небо блещет бирюзою, Золотисты облака; Отчего младой весною Разлилась в груди тоска? Оттого ли, что
Снова над бездной, опять на просторе, — Дальше и дальше от тесных земель! В широкошумном качается море
Когда один, среди степи Сирийской, Пал пилигрим на тягостном пути, — Есть, может, там приют оазы близкой
Да, много было нас, младенческих подруг; На детском празднике сойдемся мы, бывало, И нашей радостью гремела
Приветствована вновь поэтом Была я, как в моей весне; И год прошел,— сознаться в этом И совестно, и грустно мне.
Умолк шум улиц — поздно; Чернеет неба свод, И тучи идут грозно, Как витязи в поход. На темные их рати
От грозных бурь, от бедствий края, От беспощадности веков Тебя, лампадочка простая, Сберег твой пепельный покров.
Зачем судьбы причуда Нас двух вела сюда, И врозь ведет отсюда Нас вновь бог весть куда? Зачем, скажи
Не раз в душе познавши смело Разврата темные дела, Святое чувство уцелело Одно, средь лютости и зла;
Эдипа сфинкс, увы! он пилигрима И ныне ждет на жизненном пути, Ему в глаза глядит неумолимо И никому
Меняясь долгими речами, Когда сидим в вечерний час Одни и тихие мы с вами, — В раздумье, грустными глазами
Он вселенной гость, ему всюду пир, Всюду край чудес; Ему дан в удел весь подлунный мир, Весь объем небес;