Стихи Константина Ваншенкина

Он был грозою нашего района, Мальчишка из соседнего двора, И на него с опаской, но влюблено Окрестная

Надоела симметричность Этих статуй и картин, Монотонная привычность Разговоров и квартир. Не в обиде

Вспыхнувшая спичка, Венчик золотой. Маленькая стычка Света с темнотой. Краткое мгновенье. Но явилось

Трус притворился храбрым на войне, Поскольку трусам спуску не давали. Он, бледный, в бой катился на броне

К чему копить ничтожные обиды, Им не давать исчезнуть без следа, Их помнить, не показывая виду И даже

На том же месте много раз Лопата землю здесь долбила. Могила каждая сейчас,- По сути, братская могила.

Стволов круженье многолетних, Травы движенье на тропе. А проводник надел передник И чай разносит по купе.

Начну с того, как по дороге вешней, Сверкающей и залитой водой, Вернулся я заметно повзрослевший И в

Мир отрочества угловатого. Полгода с лишним до войны, Два наших парня из девятого В девчонку были влюблены.

Ветер гонит облако с дождями, Листья перевертывает скопом. Мы сидим в отрытой наспех яме, Кратко именуемой окопом.

Где-то видел вас, а где — не знаю, И припомнить сразу не могу. Все же неуверенно киваю, Даже улыбаюсь на бегу.

Среди цветущей мать-и-мачехи, Среди пробившейся травы Учебник высшей математики И три девичьи головы.

Расступается медленно мрак, На березах колышутся ветки. Тут стоял на пригорке барак, Верно, с первой

Спит женщина, и ты ей снишься ночью,- Когда кругом безмолвие и мгла,- Тем юношей, которого воочию Она

Ложится луч на желтую тропинку. Огромен сад. Деревьев много в нем. Но Галя видит каждую травинку И стеклышко

Я приобрел у букинистов Книжонку пухлую одну, Где океана рев неистов И корабли идут ко дну.

Ступая очень осторожно, Покрытый хвоей, мокрый весь, Дед срезал гриб ножом сапожным: «Назвался груздем

Предновогодняя уборка, И вечер с множеством затей, И обязательная елка В домах, где даже нет детей, И

Ты добрая, конечно, а не злая, И, только не подумавши сперва, Меня обидеть вовсе не желая, Ты говоришь

Гудок трикратно ухает вдали, Отрывистый, чудно касаясь слуха. Чем нас влекут речные корабли, В сырой

— Не так вы жили и живете,- Мне говорит один юнец,- Не так в любви, не так в работе, Не так в мечтаньях, наконец.

Счастлив слышать женский смех, Гроз полночных канонаду, Счастлив видеть первый снег, Стройных сосен колоннаду.

Самая насущная забота Всякого труда и ремесла — Это, чтобы новая работа Лучше прежней сделана была.

Мелькали дома и опушки, Дымился туман над водой. И мылся в гремящей теплушке Чуть свет лейтенант молодой.

…А у нас в городке светает. Ты любила такую пору. Сны предутренние витают. Впрочем, их позабудут скоро.

Не ожидала никак, Сон уже чувствуя в теле, Стоя с подушкой в руках Возле раскрытой постели.

Ты сладко спишь. Сквозь темные ресницы, Почти не означая ничего, Трепещущие слабые зарницы Сознания коснулись твоего.

На зорьке юности туманной Как я ее боготворил! Фонарик новенький карманный Ее братишке подарил.

Первый ливень над городом лупит, Тарахтит в водосточной трубе. «Ах, никто меня в мире не любит»,- Врет

Жили рядом и вместе учились, И была наша дружба верна. Но едва только мы разлучились, Как сейчас же распалась она.

О, эти вечера в Политехническом! Сижу, внимая каждому стиху. Трибуна в четком свете электрическом, Я

В сплошной осенней темноте, Когда густая ночь, как сажа, Я разберусь в любой черте Давно знакомого пейзажа.

В реке умывшись перед сном, Спустилось солнце в долы. Не слышно шума за окном Давно закрытой школы.

Зимний лес! От края и до края Он застыл смолистою стеной, Сердце беспокойное смущая Неправдоподобной тишиной.

За окошком свету мало, Белый снег валит, валит. А мне мама, а мне мама Целоваться не велит.

Полк деревья валил для блиндажных накатов, Полк упрямо работал и ночью и днем. Мы пилили на пару с бывалым

Это было давно. Мы расстались тогда. А назавтра по старой аллее Я, забывшись, пришел машинально туда

Неизвестный художник давнишнего века — Может, был он известен, но в узком кругу — Написал на холстине

Вижу я морщины, седину, И другие стали замечать… Но порою пристальней взгляну: Это — нашей юности печать.

Синяя с зубцами полоса — Принадлежность северной России… Здравствуйте, сосновые леса, Солнечные, чистые, сухие.

Был поздний ветер дюж, Нес пепел листьев прелых И муть, как из тарелок, Выплескивал из луж.

Я был суров, я все сгущал… И в дни поры своей весенней Чужих ошибок не прощал И не терпел сторонних мнений.

Художники в широком смысле – Поэты, трагики, певцы, – Одни довольно быстро скисли, Другие, право, молодцы.

Отец мой пил, скрывая это. Верней — пытаясь это скрыть. Придя домой, он брал газету, Спешил сейчас же закурить.

Зашел боец в избу напиться И цедит воду из ковша. Свежа студеная водица. Хозяйка очень хороша.

Сопровождают окна вас повсюду. Они, как звезды, незаметны днем, Но вечером они, подобно чуду, Внезапным

Я вздрогнул: одноногий паренек Стоял внизу — уверенный и ловкий, На валенке единственном — конек, Прикрученный

В поэзии — пора эстрады, Ее ликующий парад. Вы, может, этому и рады, Я вовсе этому не рад. Мне этот жанр

Я, команду короткую слыша, Сразу в бездне тонул голубой. Белый купол, надежный, как крыша, Возникал над

Зимних сумерек тонкие краски Удивительно дороги мне. Сколько доброй, застенчивой ласки В осветившемся