Стихи Константина Ваншенкина

Он был грозою нашего района, Мальчишка из соседнего двора, И на него с опаской, но влюблено Окрестная

Зимних сумерек тонкие краски Удивительно дороги мне. Сколько доброй, застенчивой ласки В осветившемся

От затемненного вокзала, Рыданьем сердце леденя, Меня ты в бой не провожала,- Ты и не знала про меня.

Я спал на свежем клевере, в телеге, И ночью вдруг почувствовал во сне, Как будто я стремлюсь куда-то

Я люблю тебя, Жизнь, Что само по себе и не ново, Я люблю тебя, Жизнь, Я люблю тебя снова и снова.

Сосновый дом, где ввек не сыщешь пыли, Где мама молода и нестрога И где на подоконниках застыли Столетников

Блеск моря, и скрипы причала, И пляжей дневных теснота — Все это внезапно пропало, И сразу пришла темнота.

В каждой стрелковой роте, Где-то в тылу, в каптерке Писаря вы найдете В глаженой гимнастерке.

Он был зимой прекрасен, а весною Лишился он величья своего. И небо занялось голубизною Над серыми просторами его.

Будь у меня любимый старший брат, Его советы слушал бы, робея, Его защите братской был бы рад До той

При знакомстве — как укор Скованности общей,- Откровенный взгляд в упор, Словно свет над рощей.

Бывает, в парке, в летний вечер, Заметишь нескольких девчат. Они идут тебе навстречу И что-то тихо говорят.

Я прошел от самого вокзала До того знакомого окна, Где меня когда-то ожидала Школьница примерная одна.

На ремне сверкает пряжка И блестит издалека, Полосатая рубашка Называется « тельняшка »… А матросская

Той давней, той немыслимой весной, В любви мужской почти не виноватая, У низенькой земляночки штабной

Поймав попутную машину И торопясь, пока светло, Везет в мешке кинокартину Мальчишка в дальнее село.

Лунный свет над равниной рассеян, Вдалеке ни села, ни огня. Я сейчас уезжаю на Север, Я спешу, извините меня.

По своей иль учительской воле В дни каникул, минувшей весной, На торжественном вечере в школе Выступал

Отважный мальчишка, исполненный сил, Услышал кукушку и громко спросил: -Кукушка, кукушка, а сколько мне лет?

С воодушевленьем и задором Девочка, беспечна и горда, Говорит, захваченная спором, Что не выйдет замуж никогда.

На землю белую идущий Почти недвижною стеной Струится снег все гуще, гуще И заслоняет свет дневной.

Весенний лес почти прозрачен, Он легкий весь и голубой, И дым листвы его невзрачен — Пушок над верхнею губой.

Меж бровями складка. Шарфик голубой. Трепетно и сладко Быть всегда с тобой. В час обыкновенный, Посредине

Всем прочим, кто шёл к её дому, Бывал от ворот поворот. А вот у меня по-другому: Под самый попал приворот .

Я заболел. И сразу канитель,- Известный врач, живущий по соседству, Сказал, что нужно срочно лечь в постель

Надоела симметричность Этих статуй и картин, Монотонная привычность Разговоров и квартир. Не в обиде

Вспыхнувшая спичка, Венчик золотой. Маленькая стычка Света с темнотой. Краткое мгновенье. Но явилось

Трус притворился храбрым на войне, Поскольку трусам спуску не давали. Он, бледный, в бой катился на броне

К чему копить ничтожные обиды, Им не давать исчезнуть без следа, Их помнить, не показывая виду И даже

На том же месте много раз Лопата землю здесь долбила. Могила каждая сейчас,- По сути, братская могила.

Стволов круженье многолетних, Травы движенье на тропе. А проводник надел передник И чай разносит по купе.

Начну с того, как по дороге вешней, Сверкающей и залитой водой, Вернулся я заметно повзрослевший И в

Мир отрочества угловатого. Полгода с лишним до войны, Два наших парня из девятого В девчонку были влюблены.

Ветер гонит облако с дождями, Листья перевертывает скопом. Мы сидим в отрытой наспех яме, Кратко именуемой окопом.

Где-то видел вас, а где — не знаю, И припомнить сразу не могу. Все же неуверенно киваю, Даже улыбаюсь на бегу.

Среди цветущей мать-и-мачехи, Среди пробившейся травы Учебник высшей математики И три девичьи головы.

Расступается медленно мрак, На березах колышутся ветки. Тут стоял на пригорке барак, Верно, с первой

Спит женщина, и ты ей снишься ночью,- Когда кругом безмолвие и мгла,- Тем юношей, которого воочию Она

Ложится луч на желтую тропинку. Огромен сад. Деревьев много в нем. Но Галя видит каждую травинку И стеклышко

Я приобрел у букинистов Книжонку пухлую одну, Где океана рев неистов И корабли идут ко дну.

Ступая очень осторожно, Покрытый хвоей, мокрый весь, Дед срезал гриб ножом сапожным: «Назвался груздем

Предновогодняя уборка, И вечер с множеством затей, И обязательная елка В домах, где даже нет детей, И

Ты добрая, конечно, а не злая, И, только не подумавши сперва, Меня обидеть вовсе не желая, Ты говоришь

Гудок трикратно ухает вдали, Отрывистый, чудно касаясь слуха. Чем нас влекут речные корабли, В сырой

— Не так вы жили и живете,- Мне говорит один юнец,- Не так в любви, не так в работе, Не так в мечтаньях, наконец.

Счастлив слышать женский смех, Гроз полночных канонаду, Счастлив видеть первый снег, Стройных сосен колоннаду.

Самая насущная забота Всякого труда и ремесла — Это, чтобы новая работа Лучше прежней сделана была.

Мелькали дома и опушки, Дымился туман над водой. И мылся в гремящей теплушке Чуть свет лейтенант молодой.

…А у нас в городке светает. Ты любила такую пору. Сны предутренние витают. Впрочем, их позабудут скоро.

Не ожидала никак, Сон уже чувствуя в теле, Стоя с подушкой в руках Возле раскрытой постели.