Короткие стихи для заучивания наизусть
Хочешь знать, как все это было? — Три в столовой пробило, И, прощаясь, держась за перила, Она словно
Давно известная всем дура — Неугомонная цензура Кой-как питает нашу плоть — Благослови ее господь!
Я в моих тебя вижу всё снах С той же яркою искрой в глазах, С тем же бледно-прозрачным лицом, С тем же
В степи мирской, печальной и безбрежной, Таинственно пробились три ключа: Ключ юности, ключ быстрый и
То змейкой, свернувшись клубком, У самого сердца колдует, То целые дни голубком На белом окошке воркует
Звучит воинственно: «носки». А предназначены для носки. (А главное, чтоб по-мужски вести себя, а не по-скотски.)
Я тебе ничего не скажу, И тебя не встревожу ничуть, И о том, что я молча твержу, Не решусь ни за что
У Тришки на локтях кафтан продрался. Что долго думать тут? Он за иглу принялся: По четверти обрезал рукавов
Он весь свой век ловчил не уставая, Стремясь надуть едва ль не целый мир. Когда ж был сам обманут негодяем
Весна — это свет и в любовь окно. И выше нет в мире авторитета. Ее воспевают в стихах поэты И тянут художники
Грустно-грустно и чуть устало Ты ушла в закатную тьму И на все мои: почему? Ни словечка мне не сказала.
Хозяин устал, и хозяйка устала. О, гость дорогой, учти: мало, Прощаясь, сказать «до свидания» Надо еще уйти!
Коль деньги потерял — не убивайся. Финансы — дело наживное, друг. Нот если совесть утеряешь «друг».
Тот, кто имеет успех, Всегда раздражает всех, А много друзей имеет Тот, кто писать не умеет.
Нет, я не с «левыми» и я не с «правыми», Я просто с честными и только с правыми.
«От счастья — счастья не ищут». Та мудрость за нами рыщет. А мы о ней вспоминаем, Когда уже все теряем.
Президент и министры! Вы жизнь поставили На колени. Ведь цены буквально бесятся! Вы хотя б на веревки
Может, то превратности судьбы, Только в мире маловато радостей, А любые трудности и гадости Так порой
Ты не ревнуй, но я мир не могу не любить. И хоть душа тебя искренне любит и ценит, Но даже ты мне не
Художники часто разные средства Для экскурса в молодость выбирают: Таланты, творя, воскрешают детство
«Один за всех и все за одного»! Сказать легко. Но если разобраться, То одному за всех не разорваться.
Я знак бессмертия себе воздвигнул Превыше пирамид и крепче меди, Что бурный аквилон смотреть не может
Звезды закрыли ресницы, Ночь завернулась в туман; Тянутся грез вереницы, В сердце любовь и обман.
Лишь только один я останусь с собою, Меня голоса призывают толпою. Которому ж голосу отповедь дам?
Ты знаешь, я люблю там, за лазурным сводом, Ряд жизней мысленно отыскивать иных, И, путь свершая мой
Когда в страдании девица отойдет И труп синеющий остынет,- Напрасно на него любовь и амвру льет, И облаком
Тихотворение мое, мое немое, однако, тяглое — на страх поводьям, куда пожалуемся на ярмо и кому поведаем
Что же сухо в чаше дно? Наливай мне, мальчик резвый, Только пьяное вино Раствори водою трезвой.
От вас узнал я плен Варшавы. Вы были вестницею славы И вдохновеньем для меня.
Надеясь на мое презренье, Седой зоил меня ругал, И, потеряв уже терпенье, Я эпиграммой отвечал.
Движенья нет, сказал мудрец брадатый. Другой смолчал и стал пред ним ходить. Сильнее бы не мог он возразить;
Лихой товарищ наших дедов, Он друг Венеры и пиров, Он на обедах — бог обедов, В своих садах — он бог садов.
Оставь, о Лезбия, лампаду Близ ложа тихого любви.
Взгляни на лик холодный сей, Взгляни: в нем жизни нет; Но как на нем былых страстей Еще заметен след!
И жалко всех и вся. И жалко Закушенного полушалка, Когда одна, вдоль дюн, бегом Душа — несчастная гречанка…
Можно и не быть поэтом Но нельзя терпеть, пойми, Как кричит полоска света, Прищемленная дверьми!
И девяносто первый — предпоследний Луч проскользнет в серебряную лодку, Всего лишь миг повременив в передней
Зачем пленяет старая могила Блаженными мечтами о былом? Зачем зеленым клонится челом Та ива, что могилу
Умирая, не скажу: была. И не жаль, и не ищу виновных. Есть на свете поважней дела Страстных бурь и подвигов любовных.
Буря на небе вечернем, Моря сердитого шум — Буря на море и думы, Много мучительных дум Буря на море и
Двух юных слышу разговор Намеков полный мудрецов: Есть числа, а без них есть мудрость вздор О свете споры
Мне гораздо приятнее Смотреть на звезды, Чем подписывать смертный приговор. Мне гораздо приятнее Слушать
По твердому гребню сугроба В твой белых, таинственный дом Такие притихшие оба В молчании нежном идем.
За гремучую доблесть грядущих веков, За высокое племя людей — Я лишился и чаши на пире отцов, И веселья
Вошел к парикмахеру, сказал — спокойный: «Будьте добры, причешите мне уши». Гладкий парикмахер сразу
За честный труд и поощренья ради Один из Муравьев представлен был к награде — К миниатюрным именным часам.
Она кормила зимних птичек, Бросая крошки из окна. От их весёлых перекличек Смеялась радостно она.
Судьба свои дары явить желала в нем, В счастливом баловне соединив ошибкой Богатство, знатный род — с
Вы съединить могли с холодностью сердечной Чудесный жар пленительных очей. Кто любит вас, тот очень глуп, конечно;
Вертоград моей сестры, Вертоград уединенный; Чистый ключ у ней с горы Не бежит запечатленный.