Короткие стихи для заучивания наизусть
— Так вот детей земных изгнанье? Какой порядок и молчанье! Какой огромный сводов ряд, Но где же грешников варят?
Бранись, ворчи, болван болванов, Ты не дождешься, друг мой Ланов, Пощечин от руки моей. Твоя торжественная
Свои стишки Тощев-пиит Покроем Пушкина кроит, Но славы громкой не получит, И я котенка вижу в нем, Который
И приехал в Анадырь Кохановский-богатырь. Повезло Анадырю — Я, б…, точно говорю.
Отгремели грозы. Завершился год. Превращаюсь в прозу, Как вода — в лед.
С чудным именем Глазкова Я родился в пьянваре, Нету месяца такого Ни в каком календаре.
Ты мое солнышко, недолговечное, Теплое солнышко, человечное, Нежность дочерняя и венчальная, Ты ли кольцо
Рассеянные огненные зерна Произрастают в мире без конца. При виде звезд душа на миг покорна: Непостижим
Послал я средь сего листочка Из мелких колец тонку нить, Искусная сия цепочка Удобна грудь твою покрыть.
Преодолеть без утешенья, Все пережить и все принять. И в сердце даже на забвенье Надежды тайной не питать,-
Кому сказатеньки, Как важно жила барынька? Нет, не важная барыня, А, так сказать, лягушечка: Толста
Стенал я, любил я, своей называл Ту, чья невинность в сказку вошла, Ту, что о мне лишь цвела и жила И
Передо мной лежит листок, Совсем ничтожный для других, Но в нем сковал случайно рок Толпу надежд и дум моих.
Земная слава как дым, Не этого я просила. Любовникам всем моим Я счастье приносила. Один и сейчас живой
Как кони медленно ступают, Как мало в фонарях огня! Чужие люди, верно, знают, Куда везут они меня.
О боги мирные полей, дубров и гор, Мой Аполлон ваш любит разговор, Меж вами я нашел и музу молодую, Подругу
Ликует враг, молчит в недоуменье Вчерашний друг, качая головой, И вы, и вы отпрянули в смущенье, Стоявшие
Как часто образ дорогой Встает в ночи передо мною, С своей улыбкой молодой, С своей задумчивой красою.
Он увидал меня и замер, Смешной и добрый, как божок. Я повалил его на травку, На чистый, солнечный лужок!
В себе все блага заключая, Ты наконец к ключам от рая Привяжешь камергерский ключ.
O Zauberei der ersten Liebe!.. Wieland Дубравы, где в тиши свободы Встречал я счастьем каждый день, Ступаю
Поверь: когда слепней и комаров Вокруг тебя летает рой журнальный, Не рассуждай, не трать учтивых слов
Как жениться задумал царский арап, Меж боярынь арап похаживает, На боярышен арап поглядывает.
Наперсница моих сердечных дум, О ты, чей глас приятный и небрежный Смирял порой страстей порыв мятежный
Над этой темною толпой Непробужденного народа Взойдешь ли ты когда, свобода, Блеснет ли луч твой золотой?
Понятие «кресло» — интересно: Ведь в креслах отдыхают. Так почему же словом «кресло» Рабочье место называют?
… кругом, словно голенький, Вспоминаю и мать, и отца — Грустно им. Гуляют параноики, Чахлые сажают деревца.
Чистый мёд, как нектар из пыльцы, Пью и думаю, стоя у рынка: Злую шутку сыграли жрецы С золотыми индейцами Инка.
Быть может, о нём не узнают в стране И не споют в хоралах, Он брал производную даже во сне И сдачу считал
Нам своих артистов жалко — Холили, лелеяли! А они, едрёна палка, Ходят Галилеями! Ну а Ваши — злое семя!
Как заарканенный — Рядом приставленный, Дважды пораненный, Дважды представленный.
Не возьмут и невзгоды в крутой оборот — Мне плевать на поток новостей: Мои верные псы сторожат у ворот
Пенсионер Василий Палыч Кочин (Который все газеты прочитал, Страдал футболом и болезнью почек) О прелестях
У меня долги перед друзьями, А у них зато — передо мной, Но своими странными делами И они чудят, и я чудной.
Я в девяноста девяти заплатах, Но нет в душе прорех и нет заплат. А ты в одеждах щеголя богатых,— Душа
Топи да болота, Синий плат небес. Хвойной позолотой Вззвенивает лес. Тенькает синица Меж лесных кудрей
Джемс Грив Богхед Был мой сосед, И, если в рай пошел он, Хочу я в ад, Коль райский сад Таких соседей полон.
Давно ли цвел зеленый дол, Лес шелестел листвой, И каждый лист был свеж и чист От влаги дождевой.
Не хвастайся, дряхлый рассудок людской. Безумству — любовь и почет. Сулишь ты, рассудок, уют и покой.
У него — герцогиня знакомая, Пообедал он с графом на днях. Но осталось собой насекомое, Побывав в королевских кудрях.
Не знаешь ты тоски желаний, Прекрасен мир твоей весны, И светлы, чуждые страданий, Твои младенческие сны.
Когда пороком кто-то наделен, Мы судим, и кричим, и негодуем, Мы пережитком дедовских времен Все худшие
Цветы последние милей Роскошных первенцев полей. Они унылые мечтанья Живее пробуждают в нас.
Слышу я: звенит синица Средь желтеющих ветвей; Здравствуй, маленькая птица, Вестница осенних дней!
Ну, послушайте, дети: жил-был в старые годы Живописец, католик усердный…
Что за ночь на свете, что за ночь! Тихо как… Сейчас случится чудо. Я услышу голос твой: «Мне худо!
Как ревностно ты сам себя дурачишь! На хлопоты вставая до звезды, Какой-нибудь да пакостью означишь Ты
Пока не требует поэта К священной жертве Аполлон, В заботах суетного света Он малодушно погружен;
Вот муза, резвая болтунья, Которую ты столь любил. Раскаялась моя шалунья, Придворный тон ее пленил;
Бесстрашно воевали наши деды, Чтоб землю от врага освободить, Поэтому великий День Победы И подвиг их