Короткие стихи для заучивания наизусть

Глухой глухого звал к суду судьи глухого, Глухой кричал: «Моя им сведена корова!» — «Помилуй,- возопил

Тихо ночью на степи; Небо ей сказало: спи! И курганы спят; Звезды ж крупные в лучах Говорят на небесах

Облакини плыли и рыдали Над высокими далями далей. Облакини сени кидали Над печальными далями далей.

Много красавиц в аулах у нас, Звезды сияют во мраке их глаз, Сладко любить их, завидная доля, Но веселей

Дайте Тютчеву стрекозу — Догадайтесь почему! Веневитинову — розу. Ну, а перстень — никому. Боратынского

Только детские книги читать, Только детские думы лелеять, Все большое далеко развеять, Из глубокой печали восстать.

Слезают слёзы с крыши в трубы, к руке реки чертя полоски; а в неба свисшиеся губы воткнули каменные соски.

У поэта соперника нету Ни на улице и ни в судьбе. И когда он кричит всему свету, Это он не о вас — о себе.

Высокая стоит луна. Высокие стоят морозы. Далекие скрипят обозы. И кажется, что нам слышна Архангельская тишина.

Напрасно воспевать мне ваши именины При всем усердии послушности моей; Вы не милее в день святой Екатерины

Твои догадки — сущий вздор: Моих стихов ты не проникнул. Я знаю, ты картежный вор, Но от вина ужель отвыкнул?

Заступники кнута и плети, О знаменитые князья, За все жена моя и дети Вам благодарны, как и я.

Полу-милорд, полу-купец, Полу-мудрец, полу-невежда, Полу-подлец, но есть надежда, Что будет полным наконец.

Отсутствующими очами Увижу я незримый свет, Отсутствующими ушами Услышу хор немых планет. Отсутствующими

Потихоньку, гады! Не ругались, не вздорили, Проиграли в карты Или просто проспорили. Жалко Кольку!

Там были генеральши, были жёны офицеров И старшины-сверхсрочника жена. Там хлопало шампанское, там булькала

Шофёр ругал погоду И говорил: «Влияют на неё Ракеты, спутники, заводы, А в основном — жульё».

В энском царстве жил король — Внёс в правленье лепту: Был он абсолютный ноль В смысле интеллекту.

Сегодня выступал. Один! Нет, не один — вдвоём с гитарой! Виват! Завод шампанских вин, Я ваш навек — поклонник старый!

Поздравить мы тебя решили (Пусть с опозданием большим — У нас с детьми заботы были): Живи сто лет на

Нет прохода и давно В мире от нахалов, Мразь и серость пьют вино Из чужих бокалов. В виде тряпок видел

«Горю от нетерпения Представить вам явление — Без преувеличения Писательницу-гения: Всё, что напишет, —

Там, где капустные грядки Красной водой поливает восход, Клененочек маленький матке Зеленое вымя сосет.

Какая вдали земля Просторная, ненаглядная! Только моя тюрьма Темная и смрадная. В небе птица летит, Взмывает

Дробится рваный цоколь монумента, Взвывает сталь отбойных молотков. Крутой раствор особого цемента Рассчитан

Тебе мы кланяемся низко, В последний раз сказав: «Аминь!» Грешил ты редко по-английски. Пусть бог простит

Полно вам шипеть, как змеи! Всех затмит она собой. Был один грешок за нею… Меньше ль было у любой?

— Зачем надевают кольцо золотое На палец, когда обручаются двое? — Меня любопытная леди спросила.

Пробираясь до калитки Полем вдоль межи, Дженни вымокла до нитки Вечером во ржи. Очень холодно девчонке

Где вы, слуги добра? Выходите вперед, Подавайте пример, Поучайте народ!

Не разглядывать в лупу эту мелочь и ту, как по летнему лугу, я по жизни иду. Настежь — ворот рубашки

Три женщины, грязные, пьяные, Обнявшись, идут и шатаются. Дрожат колокольни туманные, Кресты у церквей

Моей мечте люб кругозор пустынь, Она в степях блуждает вольной серной, Ей чужд покой окованных рабынь

Живёт на свете человек С древнейшим именем Бабек. ………………. Друзьям хорош Бабек Серуш Дарить богатство

Россия забыла напитки, В них вечности было вино, И в первом разобранном свитке Восчла роковое письмо.

Троицыно утро, утренний канон, В роще по березкам белый перезвон. Тянется деревня с праздничного сна

Я вскочил, Убрал кровать, Хоть и мог еще поспать. На будильник не ворчу, Я на кухне хлопочу.

Сусальным золотом горят В лесах рождественские ёлки, В кустах игрушечные волки Глазами страшными глядят.

О боже! дай мне воли силу, Ума сомненье умертви,— И я сойду во мрак могилы При свете веры и любви.

В Дориде нравятся и локоны златые, И бледное лицо, и очи голубые… Вчера, друзей моих оставя пир ночной

Проведав, что Френсис в объятиях смерти, Топ-топ — прибежали к одру его черти. Но, слыша, как стонут

Свои обиды каждый человек — Проходит время и — забывает. А моя печаль — как вечный снег: Не тает, не тает.

Он меня поцеловал И ушел по склонам гор. На уступы серых скал Все гляжу я с этих пор. Пощади его в пути

Тревожьтесь обо мне пристрастно и глубоко. Не стойте в стороне, когда мне одиноко. В усердии пустом на

Слышишь — мчатся сани, слышишь — сани мчатся. Хорошо с любимой в поле затеряться. Ветерок веселый робок

Ещё люблю, ещё томлюсь Перед всемирной красотою И ни за что не отрекусь От ласк, ниспосланных тобою.

Это было не раз, это будет не раз В нашей битве глухой и упорной: Как всегда, от меня ты теперь отреклась

Как ты кротка, как ты послушна, Ты рада быть его рабой, Но он внимает равнодушно, Уныл и холоден душой.

Солнце Землю целовало — Сладко жмурилась Земля. Солнце Землю баловало, Сыпля злато на поля.

От любви твоей загадочной, Как от боли, в крик кричу, Стала желтой и припадочной, Еле ноги волочу.