Короткие стихи для заучивания наизусть
Великий грех желать возврата Неясной веры детских дней. Нам не страшна ее утрата, Не жаль пройденных ступеней.
Мне мало надо! Краюшку хлеба И капля молока. Да это небо, Да эти облака!
В пору, когда в вырей Времирей умчались стаи, Я времушком-камушком игрывало, И времушек-камушек кинуло
Всем жалко вас: вы так устали! Вы не хотели танцевать — И целый вечер танцевали! Как наконец не перестать?
А я иду, где ничего не надо, Где самый милый спутник — только тень, И веет ветер из глухого сада, А под
Ни о чем не нужно говорить, Ничему не следует учить, И печальна так и хороша Темная звериная душа: Ничему
Просты́ни вод под брюхом были. Их рвал на волны белый зуб. Был вой трубы — как будто лили любовь и похоть
На дне глубокого корыта так много лет подряд не погребенный, не зарытый искала прачка клад.
Сколько водки выпито! Сколько стекол выбито! Сколько средств закошено! Сколько женщин брошено!
Две маленькие Лили — лилипуты увидели на иве желтый прутик. Его спросили Лили: — Почему ты не зеленеешь
Холоп венчанного солдата, Благодари свою судьбу: Ты стоишь лавров Герострата И смерти немца Коцебу.
Лук звенит, стрела трепещет, И, клубясь, издох Пифон; И твой лик победой блещет, Бельведерский Аполлон!
Словесность русская больна. Лежит в истерике она И бредит языком мечтаний, И хладный между тем зоил Ей
Прости, украинский мудрец, Наместник Феба и Приапа! Твоя соломенная шляпа Покойней, чем иной венец;
Если с нежной красотой Вы чувствительны душою, Если горести чужой Вам ужасно быть виною, Если тяжко помнить
А ну-ка, пей-ка, Кому не лень! Вам жизнь — копейка, А мне — мишень. Который в фетрах, Давай на спор
Сорняков, когда созреют, — Всякий опасается. Дураков никто не сеет — Сами нарождаются.
Шофёр самосвала, не очень красив, Показывал стройку и вдруг заодно Он мне рассказал трюковой детектив
В тайгу! На санях, на развалюхах, В соболях или в треухах И богатый, и солидный, и убогий. Бегут В неизведанные
За меня невеста отрыдает честно, За меня ребята отдадут долги, За меня другие отпоют все песни, И, быть
Мне бы те годочки миновать, А отшибли почки — наплевать! Знаю, что досрочки не видать, Только бы не стали
«Не дыми, голова трещит!» — «Потерпи, покурю!..» — «Что же это такое, товарищи!..» — «Я кому говорю!..»
Не зря лягушата сидят — Посажены дом сторожить, А главный вопрос лягушат: Впустить — не впустить?
Сохнет стаявшая глина, На сугорьях гниль опенок. Пляшет ветер по равнинам, Рыжий ласковый осленок.
Много к девушке-зорьке спешит женихов Из заморской чужой стороны, Все в парче да в атласе, и грузом даров
Как-то странно жизнь моя сложилась! Огонечек тлел едва-едва. Пылко полюбил я, всей душою, А при встрече
Себя, как плевел, вырвал тот, Кого посеял дьявол. Самоубийством от хлопот Он господа избавил.
Чего ты краснеешь, встречаясь со мной? Я знаю: ты глуп и рогат. Но в этих достоинствах кто-то иной, А
Будь проклят, дьявольский листок! Ты был всегда ко мне жесток. Ты разлучил меня с подружкой И за столом
О, если б ты улегся вдруг В могилу, дряхлый мой супруг, Твою утешил бы вдову Веселый горец — милый друг.
В темной чаще замолк соловей, Прокатилась звезда в синеве; Месяц смотрит сквозь сетку ветвей, Зажигает
Даже те, кому осталось, может, Пять минут глядеть на белый свет, Суетятся, лезут вон из кожи, Словно
Поет Июнь, и песни этой зной Палит мне грудь, и грезы, и рассудок. Я изнемог и жажду незабудок, Детей
В плен — приказ — не сдаваться! Они не сдаются, Хоть им никому не иметь орденов. Только чёрные вороны
Ты прав — несносен Фирс ученый, Педант надутый и мудреный — Он важно судит обо всем, Всего он знает понемногу.
В сухом лесу стреляет длинный кнут, В кустарнике трещат коровы, И синие подснежники цветут, И под ногами
Бывало, я с утра молчу, О том, что сон мне пел. Румяной розе и лучу, И мне — один удел. С покатых гор
О сколько нам открытий чудных Готовят просвещенья дух И опыт, сын ошибок трудных, И гений, парадоксов
Христос воскрес, моя Реввека! Сегодня следуя душой Закону бога-человека, С тобой целуюсь, ангел мой.
Мои глаза бредут, как осень, По лиц чужим полям. Но я хочу сказать вам — мира осям: «Не позволям!
Царь Небес! успокой Дух болезненный мой! Заблуждений земли Мне забвенье пошли И на строгий твой рай Силы
Вверху одна Горит звезда, Мой ум она Манит всегда, Мои мечты Она влечет И с высоты Меня зовет.
Зачем безвременную скуку Зловещей думою питать, И неизбежную разлуку В унынье робком ожидать?
Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор, Неутолимый жар, открытые желанья, И непрерывные лобзанья, И
Вспомяните: всех голов мне дороже Волосок один с моей головы. И идите себе… — Вы тоже, И Вы тоже, и Вы.
Они спустились до реки Смотреть на зарево заката. Но серебрились их виски И сердце не было крылато.
В тебя я вновь влюблен и очарован… Такого не бывает — говоришь? Но в каждый мой приезд волшебным, новым
По холмам — круглым и смуглым, Под лучом — сильным и пыльным, Сапожком — робким и кротким — За плащом
Щёчки рдеют алым жаром, Соболь инеем покрыт, И дыханье легким паром Из ноздрей твоих летит.
Печали есть повсюду… Мне надоели жалобы; Стихов слагать не буду… О, мне иное жало бы! Пчелиного больнее