Короткие стихи Пушкина

О вы, которые любили Парнаса тайные цветы И своевольные мечты Вниманьем слабым наградили, Спасите труд

Есть в России город Луга Петербургского округа; Хуже не было б сего Городишки на примете, Если б не было

Я верю: я любим; для сердца нужно верить. Нет, милая моя не может лицемерить; Все непритворно в ней

Кристалл, поэтом обновленный, Укрась мой мирный уголок, Залог поэзии священной И дружбы сладостный залог.

Чья мысль восторгом угадала, Постигла тайну красоты? Чья кисть, о небо, означала Сии небесные черты?

С тобой мне вновь считаться довелось, Певец любви то резвый, то унылый; Играешь ты на лире очень мило

Пока супруг тебя, красавицу младую, Между шести других еще не заключил, — Ходи к источнику близ могил

Ваш дед портной, ваш дядя повар, А вы, вы модный господин, — Таков об вас народный говор, И дива нет

Играй, прелестное дитя, Летай за бабочкой летучей, Поймай, поймай ее шутя Над розой колючей, Потом на

Лаиса, я люблю твой смелый, вольный взор, Неутолимый жар, открытые желанья, И непрерывные лобзанья, И

Мне вас не жаль, года весны моей, Протекшие в мечтах любви напрасной, — Мне вас не жаль, о таинства ночей

В отдалении от вас С вами буду неразлучен, Томных уст и томных глаз Буду памятью размучен; Изнывая в

Послушай, дедушка, мне каждый раз, Когда взгляну на этот замок Ретлер, Приходит в мысль: что, если это

Не веровал я троице доныне: Мне бог тройной казался все мудрен; Но вижу вас и, верой одарен, Молюсь трем

Что с тобой, скажи мне, братец? Бледен ты, как святотатец, Волоса стоят горой! Или с девой молодой Пойман

Ты прав — несносен Фирс ученый, Педант надутый и мудреный — Он важно судит обо всем, Всего он знает понемногу.

Я Лилу слушал у клавира; Ее прелестный, томный глас Волшебной грустью нежит нас, Как ночью веянье зефира.

Еще дуют холодные ветры И наносят утренни морозы, Только что на проталинах весенних Показались ранние цветочки;

Мне бой знаком — люблю я звук мечей: От первых лет поклонник бранной славы, Люблю войны кровавые забавы

Блажен, кто в отдаленной сени, Вдали взыскательных невежд, Дни делит меж трудов и лени, Воспоминаний и надежд;

Вертоград моей сестры, Вертоград уединенный; Чистый ключ у ней с горы Не бежит запечатленный.

Под каким созвездием, Под какой планетою Ты родился, юноша? Ближнего Меркурия, Аль Сатурна дальнего

Сия пустынная страна Священна для души поэта: Она Державиным воспета И славой русскою полна.

Не пой, красавица, при мне Ты песен Грузии печальной: Напоминают мне оне Другую жизнь и берег дальный. Увы!

Ты богоматерь, нет сомненья, Не та, которая красой Пленила только дух святой, Мила ты всем без исключенья;

Простой воспитанник природы, Так я, бывало, воспевал Мечту прекрасную свободы И ею сладостно дышал.

Я люблю вечерний пир, Где веселье председатель, А свобода, мой кумир, За столом законодатель, Где до

Воспитанный под барабаном,, Наш царь лихим был капитаном: Под Австерлицем он бежал, В двенадцатом году

«Все мое»,- сказало злато; «Все мое», — сказал булат. «Все куплю», — сказало злато; «Все возьму», — сказал булат.

Скажи — не я ль тебя заметил В толпе застенчивых подруг, Твой первый взор не я ли встретил, Не я ли был

На небесах печальная луна Встречается с веселою зарею, Одна горит, другая холодна. Заря блестит невестой

В крови горит огонь желанья, Душа тобой уязвлена, Лобзай меня: твои лобзанья Мне слаще мирра и вина.

Примите «Невский Альманах». Он мил и в прозе, и в стихах: Вы тут найдете Полевого, Великопольского, Хвостова;

Нет, нет, напрасны ваши пени, Я вас люблю, все тот же я. Дни наши, милые друзья, Бегут как утренние тени

Стих каждый в повести твоей Звучит и блещет, как червонец. Твоя чухоночка, ей-ей, Гречанок Байрона милей

Быть может, уж недолго мне В изгнанье мирном оставаться, Вздыхать о милой старине И сельской музе в тишине

Мечты, мечты, Где ваша сладость? Где ты, где ты, Ночная радость? Исчезнул он, Веселый сон, И одинокий

За старые грехи наказанный судьбой, Я стражду восемь дней, с лекарствами в желудке, С Меркурием в крови

Сатирик и поэт любовный, Наш Аристип и Асмодей, Ты не племянник Анны Львовны, Покойной тетушки моей.

Сегодня я поутру дома И жду тебя, любезный мой, Приди ко мне на рюмку рома, Приди — тряхнем мы стариной.

В жизни мрачной и презренной Был он долго погружен, Долго все концы вселенной Осквернял развратом он.

В его «Истории» изящность, простота Доказывают нам, без всякого пристрастья, Необходимость самовластья

Я видел вас, я их читал, Сии прелестные созданья, Где ваши томные мечтанья Боготворят свой идеал.

В пещере тайной, в день гоненья, Читал я сладостный Коран, Внезапно ангел утешенья, Влетев, принес мне талисман.

Кто мне пришлет ее портрет, Черты волшебницы прекрасной? Талантов обожатель страстный, Я прежде был ее поэт.

Пока не требует поэта К священной жертве Аполлон, В заботах суетного света Он малодушно погружен;

Слыхали ль вы за рощей глас ночной Певца любви, певца своей печали? Когда поля в час утренний молчали

Не притворяйся, милый друг, Соперник мой широкоплечий! Тебе не страшен лиры звук, Ни элегические речи.

Его стихов пленительная сладость Пройдет веков завистливую даль, И, внемля им, вздохнет о славе младость

Нет ни в чем вам благодати; С счастием у вас разлад: И прекрасны вы некстати И умны вы невпопад.