Стихи Козьмы Пруткова

Дайте силу мне Самсона; Дайте мне Сократов ум; Дайте легкие Клеона, Оглашавшие форум; Цицерона красноречье

Помещику однажды в воскресенье Поднес презент его сосед. То было некое растенье, Какого, кажется, в Европе даже нет.

Хотел бы я тюльпаном быть; Парить орлом по поднебесью; Из тучи ливнем воду лить; Иль волком выть по перелесью.

В память г. Бенедиктову С сердцем грустным, с сердцем полным, Дувр оставивши, в Кале Я по ярым, гордым

Басня Однажды к попадье заполз червяк на шею; И вот его достать велит она лакею. Слуга стал шарить попадью…

Однажды нес пастух куда-то молоко, Но так ужасно далеко, Что уж назад не возвращался. Читатель!

На небе, вечерком, светилася звезда. Был постный день тогда: Быть может, пятница, быть может, середа.

Я встал однажды рано утром, Сидел впросонках у окна; Река играла перламутром, Была мне мельница видна

С улыбкой тупого сомненья, профан, ты Взираешь на лик мой и гордый мой взор; Тебе интересней столичные

Тихо над Альямброй, Дремлет вся натура, Дремлет замок Памбра. Спит Эстремадура! Дайте мне мантилью, Дайте

(С древнего греческого) Полно меня, Левконоя, упругою гладить ладонью; Полно по чреслам моим вдоль поясницы

Спит залив. Эллада дремлет. Под портик уходит мать Сок гранаты выжимать… Зоя! нам никто не внемлет!

(Как будто из Гейне) Фриц Вагнер — студьозус из Иены, Из Бонна Иеронимус Кох, Вошли в кабинет мой с азартом

На мягкой кровати Лежу я один. В соседней палате Кричит армянин. Кричит он и стонет, Красотку обняв

Девять лет дон Педро Гомец По прозванью Лев Кастильи, Осаждает замок Памбу, Молоком одним питаясь.

Люблю тебя, дева, когда золотистый И солнцем облитый ты держишь лимон. И юноши зрю подбородок пушистый

Басня На беговых помещик ехал дрожках. Летела цапля; он глядел. «Ах! почему такие ножки И мне Зевес не

На взморье, у самой заставы, Я видел большой огород. Растёт там высокая спаржа; Капуста там скромно растёт.

Отстань, беззубая!.. твои противны ласки! С морщин бесчисленных искусственные краски, Как известь, сыплются

Сестру задев случайно шпорой, «Ma soeur,— я тихо ей сказал:— Твой шаг неровный и нескорый Меня не раз

Отрывок из письма И. С. Аксакову* В борьбе суровой с жизнью душной Мне любо сердцем отдохнуть;

Барон фон Гринвальдус, Известный в Германьи В забралах и латах, На камне пред замком, Пред замком Амальи

Село Хвостокурово 28 июля. Очень жарко. В тени должно быть много градусов… На горе под березкой лежу

Басня Хороший стан, чем голос звучный, Иметь приятней во сто крат. Вам это пояснить я басней рад.

Я. П. Полонскому Поле. Ров. На небе солнце. А в саду, за рвом, избушка. Солнце светит. Предо мною Книга

Когда в толпе ты встретишь человека, Который наг*; Чей лоб мрачней туманного Казбека, Неровен шаг;

Еду я на пароходе, Пароходе винтовом; Тихо, тихо все в природе, Тихо, тихо все кругом. И, поверхность

Мне в размышлении глубоком, Сказал однажды Лизимах: «Что зрячий зрит здоровым оком, Слепой не видит и в очках!

Басня Казалось бы, ну как не знать Иль не слыхать Старинного присловья, Что спор о вкусах — пустословье?

Трясясь Пахомыч на запятках, Пук незабудок вез с собой; Мозоли нетерев на пятках, Лечил их дома камфарой. Читатель!

Желанья вашего всегда покорный раб, Из книги дней моих я вырву полстраницы И в ваш альбом вклею… Вы знаете

Вянет лист. Проходит лето. Иней серебрится… Юнкер Шмидт из пистолета Хочет застрелиться. Погоди, безумный

Увидя Юлию на скате Крутой горы, Поспешно я сошел с кровати, И с той поры Насморк ужасный ощущаю И лом

Уж солнце зашло; пылает заря. Небесный покров, огнями горя, Прекрасен. Хотелось бы ночь напролет проглядеть

Вокруг тебя очарованье. Ты бесподобна. Ты мила. Ты силой чудной обаянья К себе поэта привлекла.

Пия душистый сок цветочка, Пчела дает нам мед взамен; Хотя твой лоб — пустая бочка, Но все же ты не Диоген.

Басня У кого болит затылок, Тот уж пяток не чеши! Мой сосед был слишком пылок. Жил в деревне он, в глуши

В горах Гишпании тяжелый экипаж С кондуктором отправился в вояж. Гишпанка, севши в нем, немедленно заснула;

г. Аполлону Григорьеву, по поводу статей его в «Москвитянине» 1850-х годов* Толпой огромною стеснилися

Басня Однажды с посохом и книгою в руке, Отец Иван плелся нарочито к реке. Зачем к реке? Затем, чтоб

Найдено недавно, при ревизии Пробирной Палатки, в делах сей последней Вот час последних сил упадка От

«При звезде, большого чина, Я отнюдь еще не стар… Катерина! Катерина!» «Вот несу вам самовар». «Настоящая картина!

Над плакучей ивой Утренняя зорька. А в душе тоскливо, И во рту так горько. Дворик постоялый На большой

Раз архитектор с птичницей спознался. И что ж? — в их детище смешались две натуры: Сын архитектора —

Пароход летит стрелою, Грозно мелет волны в прах И, дымя своей трубою, Режет след в седых волнах.

Гуляю ль один я по Летнему саду*, В компаньи ль с друзьями по парку хожу, В тени ли березы плакучей присяду

Как будто из Гейне Помню я тебя ребенком, Скоро будет сорок лет; Твой передничек измятый, Твой затянутый корсет.

«Вы любите ли сыр»- спросили раз ханжу. «Люблю,- он отвечал,- я вкус в нем нахожу».

Я недавно приехал в Коринф… Вот ступени, а вот колоннада! Я люблю здешних мраморных нимф И истмийского

Клейми, толпа, клейми в чаду сует всечасных Из низкой зависти мой громоносный стих: Тебе не устрашить