Стихи Марины Цветаевой
За девками доглядывать, не скис ли в жбане квас, оладьи не остыли ль, Да перстни пересчитывать, анис
И не спасут ни стансы, ни созвездья. А это называется — возмездье За то, что каждый раз, Стан разгибая
Соперница, а я к тебе приду Когда-нибудь, такою ночью лунной, Когда лягушки воют на пруду И женщины от
Дождь убаюкивает боль. Под ливни опускающихся ставень Сплю. Вздрагивающих асфальтов вдоль Копыта — как
Думалось: будут легки Дни — и бестрепетна смежность Рук.— Взмахом руки, Друг, остановимте нежность.
Ясное утро не жарко, Лугом бежишь налегке. Медленно тянется барка Вниз по Оке. Несколько слов поневоле
О, дева всех румянее Среди зеленых гор — Германия! Германия! Германия! Позор! Полкарты прикарманила
Новый год я встретила одна. Я, богатая, была бедна, Я, крылатая, была проклятой. Где-то было много —
Дети — это взгляды глазок боязливых, Ножек шаловливых по паркету стук, Дети — это солнце в пасмурных
Где-то за лесом раскат грозовой, Воздух удушлив и сух. В пышную траву ушёл с головой Маленький Эрик-пастух.
Вспомяните: всех голов мне дороже Волосок один с моей головы. И идите себе… — Вы тоже, И Вы тоже, и Вы.
И как под землёю трава Дружится с рудою железной, Всe видят пресветлые два Провала в небесную бездну. Сивилла!
В черном небе слова начертаны — И ослепли глаза прекрасные… И не страшно нам ложе смертное, И не сладко
Прощай! Не думаю, чтоб снова Нас в жизни Бог соединил! Поверь, не хватит наших сил Для примирительного слова.
Ты — принцесса из царства не светского, Он — твой рыцарь, готовый на всё… О, как много в вас милого
Мало радостных слов нам оставило прошлое наше Отдадимте ж уста настоящего радостным гудам Жаждет радость
Башенный бой Где-то в Кремле. Где на земле, Где — Крепость моя, Кротость моя, Доблесть моя, Святость моя.
Бессонница! Друг мой! Опять твою руку С протянутым кубком Встречаю в беззвучно — Звенящей ночи. — Прельстись!
Раскалена, как смоль: Дважды не вынести! Брат, но с какой-то столь Странною примесью Смуты… (Откуда звук
Был Вечный Жид за то наказан, Что Бога прогневил отказом. Судя по нашей общей каре — Творцу кто отказал
В мозгу ухаб пролёжан, — Три века до весны! В постель иду, как в ложу: Затем, чтоб видеть сны: Сновидеть
В сокровищницу Полунощных глубин Недрогнувшую Опускаю ладонь. Меж водорослей — Ни приметы его!
Ввечеру выходят семьи. Опускаются на скамьи. Из харчевни — пар кофейный. Господин клянется даме.
Виноградины тщетно в садах ржавели, И наложница, тщетно прождав, уснула. Палестинские жилы!
Времени у нас часок. Дальше — вечность друг без друга! А в песочнице — песок — Утечет! Что меня к тебе
Всюду бегут дороги, По лесу, по пустыне, В ранний и поздний час. Люди по ним ходят, Ходят по ним дроги
Из светлого круга печальных невест Не раз долетали призывы. Что нежные губы! Вздымались до звезд Его
Грудь женская! Души застывший вздох, — Суть женская! Волна, всегда врасплох Застигнутая — и всегда врасплох
Дело Царского Сына — Быть великим и добрым. . . . . . . . . Чтить голодные ребра, Выть с последней солдаткой
Из-под нахмуренных бровей Дом — будто юности моей День, будто молодость моя Меня встречает: — Здравствуй, я!
Елисейские Поля: ты да я. И под нами — огневая земля. . . . и лужи морские — И родная, роковая Россия
— «Слова твои льются, участьем согреты, Но темные взгляды в былом». — «Не правда ли, милый, так смотрят
Заклинаю тебя от злата, От полночной вдовы крылатой, От болотного злого дыма, От старухи, бредущей мимо
Змея оправдана звездой, Застенчивая низость — небом. Топь — водопадом, камень — хлебом. Чернь — Марсельезой
И призвал тогда Князь света — Князя тьмы, И держал он Князю тьмы — такую речь: — Оба княжим мы с тобою.
Хоть в вагоне темном и неловко, Хорошо под шум колес уснуть! Добрый путь, Жемчужная Головка, Добрый путь!
Кавалер де Гриэ! — Напрасно Вы мечтаете о прекрасной, Самовластной — в себе не властной — Сладострастной
Как слабый луч сквозь черный морок адов — Так голос твой под рокот рвущихся снарядов. И вот в громах
Стальная выправка хребта И вороненой стали волос. И чудодейственный — слегка — Чуть прикасающийся голос.
Когда отталкивают в грудь, Ты на ноги надейся — встанут! Стучись опять к кому-нибудь, Чтоб снова вечер
Кто-то едет — к смертной победе У деревьев — жесты трагедий. Иудеи — жертвенный танец! У деревьев — трепеты таинств.
Лорд Байрон! — Вы меня забыли! Лорд Байрон! — Вам меня не жаль? На. . . плечи шаль Накидывали мне — не Вы ли?
Алых роз и алых маков Я принес тебе букет. Я ни в чем не одинаков, Я — веселый мальчик-бред.
Мне белый день чернее ночи, — Ушла любимая с другим! Мне думалось, что я — любим! Увы, увы, увы, увы!
Молодой колоколенкой Ты любуешься — в воздухе. Голосок у ней тоненький, В ясном куполе — звездочки.
Два звонка уже и скоро третий, Скоро взмах прощального платка… Кто поймет, но кто забудет эти Пять минут
На царевича похож он. — Чем? — Да чересчур хорош он: На простого не похож. Семилетняя сболтнула, А большая
Без рук не обнять! Сгинь, выспренных душ Небыль! Не вижу — и гладь, Не слышу — и глушь: Не был.
Не лавром, а терном На царство венчанный, В седле — а крылатый! Вкруг узкого стана На бархате черном
Не самозванка — я пришла домой, И не служанка — мне не надо хлеба. Я — страсть твоя, воскресный отдых