Стихи Марины Цветаевой
А Бог с вами! Будьте овцами! Ходите стадами, стаями Без меты, без мысли собственной Вслед Гитлеру или
А над равниной — Крик лебединый. Матерь, ужель не узнала сына? Это с заоблачной — он — версты, Это последнее
Гул предвечерний в заре догорающей В сумерках зимнего дня. Третий звонок. Торопись, отъезжающий, Помни меня!
Без Бога, без хлеба, без крова, — Со страстью! со звоном! со славой! — Ведет арестант чернобровый В Сибирь
Милую целуя, я сорвал цветок. Милая — красотка, рот — вишневый сок. Милую целуя, я сорвал цветок.
— Мама, долго ль? Мама, скоро ль? Мама, время Замуж — мне! — Голубка, в доме — ни гроша! — Зато пшеница
В глубокий час души, В глубокий — ночи… (Гигантский шаг души, Души в ночи) В тот час, душа, верши Миры
В очи взглянула Тускло и грозно. Где-то ответил — гром. — Ох, молодая! Дай погадаю О земном талане твоем.
В темных вагонах На шатких, страшных Подножках, смертью перегруженных, Между рабов вчерашних Я все думаю
Веселись, душа, пей и ешь! А настанет срок — Положите меня промеж Четырех дорог. Там где в?
Мы выходим из столовой Тем же шагом, как вчера: В зале облачно-лиловой Безутешны вечера! Здесь на всем
Всё круче, всё круче Заламывать руки! Меж нами не версты Земные, — разлуки Небесные реки, лазурные земли
Вьюга наметает в полы. Всё разрывы да расколы! — И на шарф цветной веселый — Слезы острого рассола, Жемчуг
Глотаю соленые слезы. Роман неразрезанный — глуп. Не надо ни робы, ни розы, Ни розовой краски для губ
Дабы ты меня не видел — В жизнь — пронзительной, незримой Изгородью окружусь. Жимолостью опояшусь, Изморозью опушусь.
Димитрий! Марина! В мире Согласнее нету ваших Единой волною вскинутых, Единой волною смытых Судеб!
1 Мимо иди! Это великая милость. Дочь Иаира простилась С куклой (с любовником!) и с красотой Этот просторный
Есть рифмы в мире сём: Разъединишь — и дрогнет. Гомер, ты был слепцом. Ночь — на буграх надбровных.
Жив и здоров! Громче громов — Как топором — Радость! Нет, топором Мало: быком Под обухом Счастья!
Заря малиновые полосы Разбрасывает на снегу, А я пою нежнейшим голосом Любезной девушки судьбу.
И вот исчез, в черную ночь исчез, — Как некогда Иосиф, плащ свой бросив. Гляжу на плащ — черного блеска
И зажег, голубчик, спичку. — Куды, матушка, дымок? — В двери, родный, прямо в двери, — Помирать тебе, сынок!
Улыбаясь, милым крошкой звали, Для игры сажали на колени… Я дрожал от их прикосновений И не смел уйти
Как начнут меня колеса — В слякоть, в хлипь, Как из глотки безголосой Хлынет кипь — Хрип, кончающийся
О. Э. Мандельштаму Разлетелось в серебряные дребезги Зеркало, и в нем — взгляд. Лебеди мои, лебеди Сегодня
Спи, царевна! Уж в долине Колокол затих, Уж коснулся сумрак синий Башмачков твоих. Чуть колышутся березы
Будет играть — свет свечной: С косточки — да — в ямочку. — Мама! Какой сон смешной! Сон-то какой!
Н.П.Г. — в память наших лесов Лес: сплошная маслобойня Света: быстрое, рябое, Бьющееся, как Ваграм.
Лютая юдоль, Дольняя любовь. Руки: свет и соль. Губы: смоль и кровь. Левогрудый гром Лбом подслушан был.
Меж нами — десять заповедей: Жар десяти костров. Родная кровь отшатывает, Ты мне — чужая кровь.
Мое последнее величье На дерзком голоде заплат! В сухие руки ростовщичьи Снесен последний мой заклад.
Монистом, расколотым На тысячу блях — Как Дзингара в золоте Деревня в ручьях. Монистами — вымылась!
На коленях у всех посидела И у всех на груди полежала. Все до страсти она обожала И такими глазами глядела
Над спящим юнцом — золотые шпоры. Команда: вскачь! Уже по пятам воровская свора. Георгий, плачь!
Не в споре, а в мире — Согласные сестры. Одна — меч двуострый Меж грудью и миром Восставив: не выйду!
Не называй меня никому, Я серафим твой, легкое бремя. Ты поцелуй меня нежно в темя, И отпусти во тьму.
Не так уж подло и не так уж просто, Как хочется тебе, чтоб крепче спать. Теперь иди. С высокого помоста
Нет, правды не оспаривай. Меж кафедральных Альп То бьется о розариум Неоперенный альт. Девичий и мальчишеский
Ночью над кофейной гущей Плачет, глядя на Восток. Рот невинен и распущен, Как чудовищный цветок.
Обидел и обошел? Спасибо за то, что — стол Дал, стойкий, врагам на страх Стол — на четырех ногах Упорства.
О, волны золота живого! Краса, которой нету слова, Живого золота равнина, — Подсолнечники Украины!
Остров есть. Толчком подземным Выхвачен у Нереид. Девственник. Еще никем не Выслежен и не открыт.
Офицер гуляет с саблей, А студент гуляет с книжкой. Служим каждому мальчишке: Наше дело — бабье, рабье.
Пела как стрелы и как морены, Мчащие из-под ног С звуком рвущегося атласа. — Пела! — и целой стеной матрасной
Могла бы — взяла бы В утробу пещеры: В пещеру дракона, В трущобу пантеры. В пантерины — лапы — — Могла
Но и у нас есть волшебная чаша, (В сонные дни вы потянетесь к ней!) Но и у нас есть улыбка, и наша Тайна темней.
ВОНEМЕ Помнишь плащ голубой, Фонари и лужи? Как играли с тобой Мы в жену и мужа. Мой первый браслет
Ну, вот и двустишье Начальное. Первый гвоздь. Дверь явно затихла, Как дверь, за которой гость.
Возгласами звонкими Полон экипаж. Ах, когда же вынырнет С белыми колонками Старый домик наш!
— Прощай! — Как плещет через край Сей звук: прощай! Как, всполохнувшись, губы сушит! — Весь свод небесный потрясен!