Стихи Михаила Дудина

О мертвых мы поговорим потом. Смерть на войне обычна и сурова. И все-таки мы воздух ловим ртом При гибели

Кусок промытый янтаря, Прозрачный, как заря, Вчерашний выбросил прибой В подарок нам с тобой.

Молдавия! Еще поет Земфира, Одаривая голосом гостей, И восславляет северная лира Восторг и слезы роковых страстей.

Был год сорок второй, Меня шатало От голода, От горя, От тоски. Но шла весна — Ей было горя мало До этих бед.

Кинешма! Детство мое быстроногое, Здесь ты прошло по откосам крутым. Все оглядело и все перетрогало.

Прекрасен мир противоречий, Он высек искру из кремня. Он дал мне мысль и чудо речи И в ход времен включил меня.

Мотив у песни чист и прост, Слова приходят сами: «Направо — мост, Налево — мост, И Висла — перед нами!

В моей беспокойной и трудной судьбе Останешься ты навсегда. Меня поезда привозили к тебе, И я полюбил поезда.

Я жизнь свою в деревне встретил, Среди ее простых людей. Но больше всех на белом свете Любил мальчишкой лошадей.

Я слишком долго был счастливым И перестал душой ценить Когда-то бьющую приливом Любовь, сходящую на нить.

По щебню пулковских расщелин Окоп взбирался на окоп. …Опять зениткою нацелен В ночное небо телескоп.

Поднималась пыль густая Вдоль проселочных дорог, И стучал, не уставая, Мой походный котелок.

Такое лишь в мае бывает: Кукует кукушка весь день, Хоть тысячу лет насчитает,— Загадывай, если не лень.

Седина отсчитывает даты, И сквозит тревогою уют. В одиночку старые солдаты Песни позабытые поют.

Я синей песней изойду На том далеком перекрестке, Где ночь затеплила звезду На подрастающей березке.

А лжи недолго править миром. Пусть правда ложь бросает в дрожь. Пусть только временным кумирам На их

Нет у меня пристрастия к покою. Судьба моя своей идет тропой. Зачем скрывать? Я ничего не скрою.

Всю ночь шел дождь. В сверканье белых молний Он бился в стекла, брызгами пыля. И, запахом всю комнату

Я воевал, и, знать, недаром Война вошла в мои глаза. Закат мне кажется пожаром, Артподготовкою — гроза.

Венеция уходит. Не тревожь Венеции дождей и старых дожей, Смущавшей оборванцев и вельмож Осанкою и золотистой кожей.

Мне все здесь дорого и свято, У черных Пулковских высот: Могила русского солдата, На желтом бруствере осот;

Сегодня честь по чести Положено стиху Хвалу воздать невесте И почесть жениху. Сегодня знают дети, Подруги

Все Я да Я… А что такое Я? Трагедия земного бытия. Сближение, рождение и тлен, И бесконечность вечных

Когда тебе я не помощник в горе, Когда слова сочувствий ни к чему,— Печальному, с самим собой в раздоре

Мне приснилось, что ты погибала, Но на помощь меня не звала. За хребтом океанского вала Грохотала беззвездная мгла.

Душа моя, а все ли ты свершила? Что из того, что не сбылась мечта, Из грязи прорастает красота, Без пропасти

Стихи, стихи, бойцы моей души. Моя победа и моя отрава. Забвенья и сомненья камыши… И под обстрелом стонет

Я знаю Данию по сказкам Андерсена. На бирже сказки сведены к нулю, И я глазел, как происходит смена Медвежьих

Какая нива встанет на местах, Где вся земля в могилах и крестах, Где солнце поднимается во мгле?

В моей душе живут два крика И душу мне на части рвут. Я встретил день войны великой На полуострове Гангут.

Что делать! Я — традиционен. Своей традиции в кругу Живу на старом рационе И измениться не могу.

О. Ф. Берггольц Я нес ее в госпиталь. Пела Сирена в потемках отбой, И зарево после обстрела Горело над

Жизнь в самом деле дружит с нами. Живи, душой не холодей И делай так, чтоб люди знали, Что жизнь ты прожил

Путь далек у нас с тобою, Веселей, солдат, гляди! Вьется знамя полковое, Командиры впереди.

Январский мороз разгорался лютей. Стекались бессчетные толпы людей. Всю ночь до рассвета, тревожно-остры

В мостах вражды Нам нет нужды,- Давай спалим мосты вражды, Мосты войны, Мосты тревог, Обиды пройденных дорог.

И на стихи есть тоже мода, И у стихов — свои дела. Сама любовь, сама природа Меня в поэзию вела.

Гремят над землею раскаты. Идет за раскатом раскат. Лежат под землею солдаты. И нет безымянных солдат.

На тихих клумбах Трептов-парка Могил в торжественном покое Давно горят светло и ярко Пионы, астры и левкои.

Он был на первом рубеже Той полковой разведки боем, Где нет возможности уже Для отступления героям.

Под снегом был песок и камень. Не грунт — железный колчедан. Киркой, лопатой и руками Мы углубили котлован.

Не жди никогда завершенья намеченной цели И в споре рессор и в покое больничных палат. Мой старший товарищ

Подснежник там еще, под настом, Но через наста хрусткий пласт Он знак условленный подаст нам, Уже без

Лежала женщина. Лежала В снегу на взятой высоте. Торчала рукоять кинжала В ее округлом животе.

Дебаркадер да базар, Яблоки моченые, Деревянный тротуар, Каблуки точеные. Все черемухи в дыму Над речными плесами.

Нынче осень, как поздняя слава, Ненадежна и так хороша! Светит солнце весеннего сплава, За холмы уходить не спеша.

Не знаю, кто срубил и сжег от скуки Куст ивняка на въезде к пустырю. …Там соловей в средине ночи стукал

Какая ты смешная, право, Походкой легкою, как дождь, Чтобы не сделать больно травам, Почти на цыпочках идешь.

Еще один однополчанин В дорогу вечности отчалил. Ушел еще один Солдат. К оставленному поколенью, Туда

Я долго думал на рассвете, Смотря на дальние холмы: Кто мы? Земли слепые дети Или самоубийцы мы?