Стихи Михаила Кузмина

Листья, цвет и ветки — Все заключено в одной почке. Круги за кругами сеткой Суживаются до маленькой точки.

На берегу сидел слепой ребёнок, И моряки вокруг него толпились; И улыбаясь он сказал: «Никто не знает

Где слог найду, чтоб описать прогулку, Шабли во льду, поджаренную булку И вишен спелых сладостный агат?

В глухие воды бросив невод, Под вещий лепет тёмных лип, Глядит задумчивая дева На чешую волшебных рыб.

Уезжал я средь мрака: Провожали меня Только друг да собака. Паровозы свистели: Так же ль верен ты мне?

Тебя я обнимаю,— И радуга к реке, И облака пылают На Божеской руке. Смеешься,— дождь на солнце, Росится

Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было, все мы четыре любили, но все имели разные «потому что»

Не знаю, как это случилось: моя мать ушла на базар; я вымела дом и села за ткацкий станок. Не у порога (клянусь!

Ты сидишь у стола и пишешь. Ты слышишь? За стеной играют гаммы, А в верхнем стекле от рамы Зеленеет звезда: Навсегда.

О, быть покинутым — какое счастье! Какой безмерный в прошлом виден свет — Так после лета — зимнее ненастье

Весною листья меняет тополь, весной возвращается Адонис из царства мертвых… ты же весной куда уезжаешь

Как месяц молодой повис Над освещенными домами! Как явственно стекает вниз Прозрачность теплыми волнами!

Сегодня праздник: все кусты в цвету, поспела смородина, и лотос плавает в пруду, как улей! Хочешь, побежим

Декабрь морозит в небе розовом, нетопленный чернеет дом, и мы, как Меньшиков в Березове, читаем Библию и ждем.

Разве неправда, что жемчужина в уксусе тает, что вербена освежает воздух, что нежно голубей воркованье?

Их было четверо в этот месяц, но лишь один был тот, кого я любила. Первый совсем для меня разорился

Вы и я, и толстая дама, Тихонько затворивши двери, Удалились от общего гама. Я играл Вам свои «Куранты»

В проходной сидеть на диване, Близко, рядом, плечо с плечом, Не думая об обмане, Не жалея ни о чем.

Я жалкой радостью себя утешу, Купив такую шапку, как у Вас; Ее на вешалку, вздохнув, повешу И вспоминать

Моряки старинных фамилий, влюбленные в далекие горизонты, пьющие вино в темных портах, обнимая веселых

Их руки были приближены, Деревья были подстрижены, Бабочки сумеречные летали. Слова все менее ясные

1 Когда я тебя в первый раз встретил, не помнит бедная память: утром ли то было, днем ли, вечером или

У всех одинаково бьётся, Но разно у всех живёт, Сердце, сердце, придётся Вести тебе с небом счёт.

Когда мне говорят: «Александрия», я вижу белые стены дома, небольшой сад с грядкой левкоев, бледное солнце

Переходы, коридоры, уборные, Лестница витая, полутемная; Разговоры, споры упорные, На дверях занавески

Подслушанные вздохи о детстве, когда трава была зеленее, солнце казалось ярче сквозь тюлевый полог кровати

Легче пламени, молока нежней, Румянцем зари рдяно играя, Отрок ринется с золотых сеней. Раскаты в кудрях

1 Протянуло паутину Золотое «бабье лето», И куда я взгляд ни кину, — В желтый траур все одето.

Как девушки о женихах мечтают, Мы об искусстве говорим с тобой. О, журавлей таинственная стая!