Стихи Николая Агнивцева

В моем изгнаньи бесконечном Я видел все, чем мир дивит: От башни Эйфеля до вечных Легендо-звонких пирамид!

От Люксембурга до Бастильи, Еретикам на вечный страх, Герольды папские трубили На всех парижских площадях

Ландо, коляски, лимузины, Гербы, бумажники, безделки, Брильянты, жемчуга, рубины — К закату солнца —

Бьет полдень! И чеканным шагом Наряд дворцовых егерей, Склонившись к золоченым шпагам, У королевских

Санкт-Петербург — гранитный город, Взнесенный оловом над Невой, Где небосвод давно распорот Адмиралтейскою.иглой!

В этот день, как огромный опал, Было небо прозрачно… И некто, В черный плащ запахнувшись, стоял На мосту

Вы помните тот вечно-звонный Неугомонный «Красный дом», Вздымающий свои фронтоны В великолепии своем?

Много есть персиянок на свете, Но, собою их всех заслоня, Как гора Арарат на рассвете, Лучше всех их

Палач в ярко-красной мантилье, Гуляя средь свежих могил, К ещё не зарытой могиле С усмешкой Шута поманил

К монне Фиаметте Стукнул на рассвете Граф Ренэ Камбон. И хоть Фиаметта Ие была одета, Все ж был принят

Если бы я был слоном из Бомбея, То, избегая всех драм, Силы слоновой своей не жалея, Целую жизнь вас

Дребезжит гитара сонно. Где-то булькает мадера. Ночь, луна… В окошке донна, Под окошком кабалеро.

Однажды некий крупный слон, Красою мухи поражен, К той мухе, словно феодал, Преступной страстью воспылал.

Месяц, гуляка ночной, Вышел гулять в поднебесье. Тихой ночною порой С шустрою звездной толпой Любо ему

1 Весь машинный свой век, каждый день по утрам Волоча свои старые шины, По брезгливым гранитным колонным

Сам Папа мне свидетель, Что на сто верст кругом Известна добродетель Мадам де Шавиньом. Ей не страшно

В стране, где измену карает кинжал, Хранится в народе преданье: Как где-то давно некий паж вдруг застал

Жил-был зеленый крокодил, Аршина эдак на четыре… Он был в расцвете юных сил И по характеру он был, Пожалуй

Это случилось в Севилье, Там, где любовь в изобилье, С донной Эльвирой д’Амор Ди Сальвадор!

Я вас прошу, позвольте мне Сыграть вам на одной струне Возможно покороче О звездочете, о весне, О звездочетовой

О, иностранец в шляпе, взвесь Мою судьбу. Всю жизнь с пеленок Сижу под этой пальмой здесь Я, бедний черный

Придя к Сантуцце, юный герцог, По приказаныо дамы сердца, Был прямо в спальню проведен. Пусть ваши очи

Иа Введенской до сих пор Проживает семь сестер Словно семь кустов жасмина: Дора, Люба, Лена, Нина, Катя

О, Ниппон, о, Ниппон, О, фарфоровый звон Из-за дымки морского тумана. О, Ниппон, о, Ниппон, Шелком тканый

Хорошо, черт возьми, быть Карнеджи, Жить в каком-нибудь, этак, коттедже И торжественно, с видом Сенеки

Ах, шум кулис извивно-узких! Ах, закулисная фриволь! Ах, блеск театров Петербургских!.. Все знаю – я

Это случилось в Севильи, Где любят все в изобильи, С донной Эльвирой Д’Амор Ди Сальвадор. Шли по ночам

В саду у дяди кардинала, Пленяя грацией манер, Маркиза юная играла В серсо с виконтом Сент—Альмер.

В старом замке за горою Одинокий жил кудесник, Был на «ты» он с сатаною! — Так поется в старой песне.

С рожденья (кстати ли, некстати ль) Всю жизнь свою отдав мечтам, Жил-был коричневый мечтатель Из племени

Нет черней физиономий Ни в Тимбукту, ни в Танжере, Чем у некоего Томми’ И его подружки Мэри.

В тот день все люди были милы И пахла, выбившись из силы, Как сумасшедшая, сирень. И взяв с собою сыр

Я, как муха в сетях паутины, Бьюсь с жужжанием в гостиных. Довольно. Ваши женщины, песни и вина, Понимаете

1 Коммерчески спокоен, В панель упрямо врос Промышленной ногою Лоток для папирос! И, с жаром расширяя

К Монне Фианете Стукнул на рассвете Граф Рене Камбон. И, хоть Фианета Не была одета, Всё ж был принят он.

Мое пальто – предел мечтаний, Мое пальто –венец желаний, И, отвечаю рубль за сто, Что никогда, никто

Жил-был на свете воробей, Московский воробьишка… Не то, чтоб очень дуралей, А так себе, не слишком.

Королева бледна, Королева грустна, Королева от гнева дрожит. В стороне — одинок — Голубой василек — Бедный

Как-то раз порой вечерней В покосившейся таверне У красотки Николетты, Чьи глаза, как два стилета, Нас

Знайте: как-то, когда-то и где-то Одинокий поэт жил да был… И всю жизнь свою, как все поэты, Он писал

По горам за шагом шаг Неизвестный шел ишак. Шел он вверх, шел он вниз, Через-весь. прошел Тавриз И вперед

Вы не бывали На канале? На погрузившемся в печаль «Екатерининском канале», Где воды тяжелее стали За

Некие в смокинг одетые атомы, Праха веков маринованный прах, Чванно картавят, что, мол, «азиаты мы»

Ах, как приятно в день весенний Урвать часок на променад И для галантных приключений Зайти в веселый

1 Сейчас весь мир невольно Звенит от птичьих стай. Сейчас цветет фривольный Веселый месяц май.

Как вздрогнул мозг, как сердце сжалось! Весь день без слов, вся ночь без сна!.. Сегодня в руки мне попалась

Я расскажу вам об одном крокодиле, Квартировавшем в Ниле, Который был Всем крокодилам крокодил.

Длинна, как мост, черна, как вакса, Идет, покачиваясь, такса. За ней шагает, хмур и строг, Законный муж

Белой мертвой странной ночью, Наклонившись над Невою, Вспоминает о Минувшем Странный город Петербург…

Грустный Месяц, томясь от любви, Пальцем в небо потыкал, Расстроился и – Захныкал: «Ох, уж и грустно