Стихи Николая Глазкова
Он вошел в распахнутой шубе, Какой-то сверток держал. Зуб его не стоял на зубе, Незнакомец дрожал.
Мне нужен мир второй, Огромный, как нелепость, А первый мир маячит, не маня. Долой его, долой: В нем
Родник хвалился: — Я велик! Я очень многого достиг, Вобрал в себя десятки влаг… Но вот родник вбежал в овраг.
Хочу, чтоб людям повезло, Чтоб гиря горя мало весила, Чтоб стукнуть лодкой о весло — И людям стало сразу весело.
К нам весна приходит снова, Дни ее светлы, ясны, И веселье — это слово Происходит от весны!
Хоть и маленький, но сад Во дворе Егорова. Вишни, яблоки висят — Это очень здорово! Не щадя трудов и
На недоступной высоте Хранит базальтовая башня Цветные подписи всех тех, Кто на нее влезал бесстрашно.
Почему народ России, Отличающийся силой, Проявляющий сноровку, Вдруг придумал поговорку: «Дураков работа любит»?
В ту ночь разведчики-ребята Явились в штаб полка, И командир обвел их взглядом И объяснил, что очень
— Непорочная дева, Ты меня награди, Чтоб за правое дело Орден был на груди! — Орденами не в силе Грудь
Дни твои, наверно, прогорели И тобой, наверно, неосознанны: Помнишь, в Третьяковской галерее — Суриков
И бесполезной суетой, И скоростью небесполезной Отмечен век не золотой, Не бронзовый и не железный.
На Севере диком стоит одиноко На голой вершине… лиственница: Сосна или кедр-великан так далеко На север
Весна пока что За горами, А все же легче на душе: Луч солнышка В оконной раме Ее приветствует уже.
Господи! Вступися за Советы, Сохрани страну от высших рас, Потому что все твои заветы Нарушает Гитлер чаще нас.
Москва. Декабрь. Пятьдесят первый год. Двадцатый, а не двадцать первый век. Я друг своих удач и враг
В силу установленных привычек Я играю сыгранную роль. Прометей — изобретатель спичек, Но отнюдь не спичечный король.
На земле исчезнут расы, Госграницы и вражда И построят из пластмассы В эти годы города. В ход пойдет
Рыболовы взяли да рискнули, А была у них благая цель: Запустили в воды Иссык-Куля Добрую севанскую форель.
Когда желанная весна Опять звенит в лесу и в поле, Лазоревая новизна Ее растений снова в холе.
Желанная весна проходит, Ее закаты догорят… Но лето славное приходит, Ему я тоже очень рад.
Пусть будет эта повесть Написана всерьез О людях тех, чья совесть Чиста, как Дед Мороз. Один из них пропойца
Русь терпела всяческие беды, Города тонули в смутном мраке: В Новгороде ликовали шведы, И Москвою правили поляки.
Бык Холода родился в сентябре Под облаками северных сторонок И нагло заявляет о себе. Бык Холода пока
Когда фашистские дивизии Врывались в наши города, Судьба планеты всей зависела От русской стойкости тогда.
1 Прозрачное небо хрустально, Погода немного свежа, Природа грустна, и печальна, И радостна, и хороша.
Март месяц солнечной зимы И потому слывет весенним. Хороший месяц, ибо мы, А с нами лучшие умы, Лесное
Луконин Миша! Ты теперь Как депутат почти, И я пишу письмо тебе, А ты его прочти. С чего бы мне его начать?
Вероятно, скажу — не совру, Обожаю правдивые вести: Баклажаны мечут икру, Они рыбами были прежде!
Вне времени и притяжения Легла души моей Сахара От беззастенчивости гения До гениальности нахала.
1 Если денежки имеются у вас И хотите летний отдых провести, Москвичи, Не езжайте вы ни в Крым, ни на
1 Сегодня счастливый выпал денек: Веселый такой выпал снег. Ему хорошо. Он торжественно лег, Тревожа
1 Листвы лазоревую прелесть Апрель передоверил маю, Весна вступила в свою зрелость, Расцвет природы принимая.
Темнотою и светом объята В ночь июля столица Родины. От Таганки и до Арбата Расстояние было пройдено.
Вы, которые не взяли Кораблей на абордаж, Но в страницы книг вонзали Красно-синий карандаш.
Мальчик с самолета реактивного Не спускал пытливых детских глаз, И ему завидовал я: дивное Путешествие
Учил Менделеев, что необходимо Серьезней на Север взглянуть. — Россия,- сказал он,- не знала б Цусимы
Черный ворон, черный дьявол, Мистицизму научась. Прилетел на белый мрамор В час полночный, черный час.
1 Сентябрь, он осени начало… А может, продолженье лета? В такую пору не печалью, А радостью душа согрета.