Стихи Николая Гумилева

Я знаю женщину: молчанье, Усталость горькая от слов, Живет в таинственном мерцанье Ее расширенных зрачков.

Я помню ночь, как черную наяду, В морях под знаком Южного Креста. Я плыл на юг; могучих волн громаду

Я спал, и смыла пена белая Меня с родного корабля, И в черных водах, помертвелая, Открылась мне моя земля.

Солнце скрылось на западе За полями обетованными, И стали тихие заводи Синими и благоуханными.

Нежно-небывалая отрада Прикоснулась к моему плечу, И теперь мне ничего не надо, Ни тебя, ни счастья не хочу.

I. Военная Носороги топчут наше дурро, Обезьяны обрывают смоквы, Хуже обезьян и носорогов Белые бродяги

Я, что мог быть лучшей из поэм, Звонкой скрипкой или розой белою, В этом мире сделался ничем, Вот живу

Ромул и Рем взошли на гору, Холм перед ними был дик и нем. Ромул сказал: «Здесь будет город».

Сегодня ты придешь ко мне, Сегодня я пойму, Зачем так странно при луне Остаться одному. Ты остановишься

Я помню древнюю молитву мастеров: Храни нас, Господи, от тех учеников, Которые хотят, чтоб наш убогий

Солнце катится, кудри мои золотя, Я срываю цветы, с ветерком говорю. Почему же не счастлив я, словно

Над широкой рекой, Пояском-мостом перетянутой, Городок стоит небольшой, Летописцем не раз помянутый.

После стольких лет Я пришел назад, Но изгнанник я, И за мной следят. — Я ждала тебя Столько долгих дней!

Шёл я по улице незнакомой И вдруг услышал вороний грай, И звоны лютни, и дальние громы, Передо мною летел трамвай.

Приближается к Каиру судно С длинными знаменами Пророка. По матросам угадать нетрудно, Что они с востока.

На таинственном озере Чад Посреди вековых баобабов Вырезные фелуки стремят На заре величавых арабов.

Влюбленные, чья грусть как облака, И нежные, задумчивые леди, Какой дорогой вас ведет тоска, К какой

Ребенок, с видом герцогини, Голубка, сокола страшней,- Меня не любишь ты, но ныне Я буду у твоих дверей.

Священные плывут и тают ночи, Проносятся эпические дни, И смерти я заглядываю в очи, В зеленые, болотные огни.

Я не прожил, я протомился Половины жизни земной, И, Господь, вот Ты мне явился Невозможной такой мечтой.

Это было не раз, это будет не раз В нашей битве глухой и упорной: Как всегда, от меня ты теперь отреклась

Прошел патруль, стуча мечами, Дурной монах прокрался к милой. Над островерхими домами Неведомое опочило.

Неожиданный и смелый Женский голос в телефоне,- Сколько сладостных гармоний В этом голосе без тела!