Стихи Николая Карамзина
Веют осенние ветры В мрачной дубраве; С шумом на землю валятся Желтые листья. Поле и сад опустели;
Братья, рюмки наливайте! Лейся через край, вино! Все до капли выпивайте! Осушайте в рюмках дно!
Лиза в городе жила, Но невинною была; Лиза, ангел красотою, Ангел нравом и душою. Время ей пришло любить…
России император новый! На троне будь благословен. Сердца пылать тобой готовы; Надеждой дух наш оживлен.
К великолепию цари осуждены; Мы требуем от них огромности блестящей, Во изумление наш разум приводящей;
Кто ж милых не терял? Оставь холодный свет И горесть разделяй с унылыми древами, С кристаллом томных
Я пыль в глаза пускал; Теперь — я пылью стал.
Господь Природы, — бесконечный, Миров бесчисленных творец, Источник бытия всевечный, Отец чувствительных
(сочинена в 1787 г.) Die Lieder der gottlichen Harfenspieler schallen mit Macht, wie beseelend.
Благодарю судьбу, что грамоте умею! Писатель для других, я для тебя писец, В изображеньи букв совсем
Часто здесь в юдоли мрачной Слезы льются из очей; Часто страждет и томится, Терпит много человек.
Нимфы, плачьте! Нет Орфея!.. Ветр унылый, тихо вея, Нам вещает: «Нет его!» Ярость фурий исступленных
Все вещи разрушает время, И мрачной скукой нас томит; Оно как тягостное бремя У смертных на плечах лежит.
Что есть любить? Тужить. А равнодушным быть? Не жить.
Никандр! ты хвалишь мне свой нежный вкус напрасно; Скажу я беспристрастно, Что вкус и груб и дурен у
Ты мне верна!.. тебя я снова обнимаю!.. И сердце милое твое Опять, опять мое! К твоим ногам в восторге
КУПЛЕТЫ (НА ТОТ ЖЕ ГОЛОС) В ЧЕСТЬ НЕЖНОЙ МАТЕРИ, ПЕТЫЕ ЕЕ СЕМЕЙСТВОМ В УЕДИНЕННОМ И ПРИЯТНОМ МЕСТЕ, КОТОРОЕ
1 Вселенныя любовь иль страх, Цари! что вы по смерти?.. прах! 2 Великий человек достоин монумента, Великий
Вакх не терпит мрачных взоров; Вакх, любитель громких хоров, Радость в сердце тихо льет; Зависть, злобу
Невольник в тягостных цепях О воле милой помышляет, Старик о юных, красных днях; Томимый жаждой вспоминает
Усердно с праздником я друга поздравляю; Честнейшим образом ему того желаю, Чего себе едва ль он может пожелать.
ХОР И КУПЛЕТЫ, ПЕТЫЕ В МАРФИНСКОЙ РОЩЕ ДРУЗЬЯМИ ПОЧТЕННОГО ХОЗЯИНА, В ДЕНЬ ИМЕНИН ЕГО (Село Марфино
Во тьме ночной ярилась буря; Сверкал на небе грозный луч, Гремели громы в черных тучах, И сильный дождь
Напрасно говорят, что случай есть слепец: Сию минуту он вручил тебе венец, Тебе, рожденной быть царицею сердец.
Перевод с английского Отец всего, согласно чтимый Во всяком веке, всех странах — И диким, и святым, и
Как странник, зноем утомленный, В тени желает отдохнуть, — Так бедный, скорбью изнуренный, Желает вечным
«Многие барды, лиру настроив, Смело играют, поют; Звуки их лиры, гласы их песней Мчатся по рощам, шумят.
Перевод с английского В II ч. «Детского чтения» напечатан вольный прозаический перевод сей повести.
Он был велик душой своей И миру жизнию полезен; Любил Природу и людей, — Природе, людям был любезен;
(сочинена в 1806 году) Гремит, гремит священный глас Отечества, Закона, Славы! Сыны Российския державы!
Любезные душе чувствительной и нежной, Богини дружества***, утехи безмятежной! Вы, кои в томну грудь
(Подражание Лихтверу) Клеант объездил целый свет И, видя, что нигде для смертных счастья нет, Домой к
Я знаю, для чего Крадон твердит всегда, Что свет наук есть зло: для вора свет беда!
Ответ моему приятелю, который хотел, чтобы я написал похвальную оду великой Екатерине. Мне ли славить
IMPROMPTU ДВУМ МОЛОДЫМ ДАМАМ, КОТОРЫЕ В МАСКАХ ПОДОШЛИ К АВТОРУ И ХОТЕЛИ УВЕРИТЬ ЕГО, ЧТО ОН ИХ НЕ УЗНАЕТ
Блажен не тот, кто всех умнее — Ах, нет! он часто всех грустнее, — Но тот, кто, будучи глупцом, Себя
Эдип Гремит ужасный гром, небесный свод пылает — О боги! час настал погибели моей! Эдип, Эдип сей мир
О ты, которая была В глазах моих всегда прелестна, Душе моей всегда мила И сердцу с юности известна!
Хор земледельцев Как не петь нам? Мы счастливы. Славим барина отца. Наши речи некрасивы, Но чувствительны сердца.
Il est doux quelquefois de rever le bonheur[1] Среди песков, степей ужасных, Где солнце пламенем горит
Нет, полно, полно! впредь не буду Себя пустой надеждой льстить И вас, красавицы, забуду. Нет, нет!
В сей год глупцы и ум не будут — антиподы, Из глаз мадамы Шню[1] родится — василиск, Немые с сиднями
Счастье истинно хранится Выше звезд, на небесах; Здесь живя, ты не возможешь Никогда найти его.
Он жил в сем мире для того, Чтоб жить — не зная для чего.
Прости, надежда!.. и навек! Исчезло всё, что сердцу льстило, Душе моей казалось мило; Исчезло!
О дар, достойнейший небес, Источник радости и слез, Чувствительность! сколь ты прекрасна, Мила, — но
Перевод из шестой книги «Илиады» (Во время сражения троян с греками Гектор у ворот городских прощается
Жил был в свете добрый царь, Православный государь. Все сердца его любили, Все отцом и другом чтили.
Ты плачешь, Лилета? Ах! плакал и я. Смеялась ты прежде, Я ныне смеюсь. Мы оба друг другу Не должны ничем.
Я вижу там лилею. Ах! как она бела, Прекрасна и мила! Душа моя пленилась ею. Хочу ее сорвать, Держать