Стихи Николая Карамзина
Веют осенние ветры В мрачной дубраве; С шумом на землю валятся Желтые листья. Поле и сад опустели;
Древняя гишпанская историческая песня Худо, худо, ах, французы, В Ронцевале было вам! Карл Великий там
Без награды добродетель Не бывает никогда; Ей в подсолнечной свидетель Бог и совесть завсегда.
(Перевод с английского) Сим гимном заключает Томсон свою поэму «Сезон». Четыре времена, в пременах ежегодных
Но что же скажем мы о времени прошедшем? Какими радостьми, мой друг, питались в нем? Мы жили, жили мы
Когда бледнеет всё в подлунном мрачном мире И жертвы плавают в дымящейся крови,* Тогда, о Мелодор!
В сей день тебя любовь на свет произвела, Красою света быть, владеть людей сердцами; Осыпала тебя приятностей цветами;
Погибает!.. Погибает!.. Бездна Сафу поглощает! Лира Сафина в волнах — Нет души в ее струнах!
Почто, о бог любви коварный, Ты грудь мою стрелой пронзил? Почто Фаон неблагодарный Меня красой своей пленил?
Здесь погребен Трульяк. Не будучи женат, Сей жалкий человек (о диво!) был рогат!
Там всё велико, всё прелестно, Искусство славно и чудесно; Там истинный Армидин сад Или великого героя
Богатства, слава, власть! Я вами наслаждался; Восток и запад мне со страхом поклонялся; С престола я
Пой во мраке тихой рощи, Нежный, кроткий соловей! Пой при свете лунной нощи! Глас твой мил душе моей.
Зефир прохладный веет, И, Флору оставляя, Зефир со мной играет, Меня утешить хочет; Печаль мою развеять
Господь есть бедных покровитель И всех печальных утешитель; Всевышний зрит, что нужно нам, И двум тоскующим
Что ж может быть любви и счастия быстрее? Как миг их время пролетит. Но дружба нам еще милее, Когда от
Рассудок говорит: «Всё в мире есть мечта!» Увы! несчастлив тот, кому и сердце скажет: «Всё в мире есть мечта!
Любовь тогда лишь нам полезна, Как с милой дружбою сходна; А дружба лишь тогда любезна, Когда с любовию равна.
1 Ищи в других местах искусства красоты: Здесь вид богатыя Природы Есть образ счастливой свободы И милой
Отечество мое! Любовию к тебе горит вся кровь моя; для пользы твоея готов ее пролить; умру твоим нежнейшим сыном.
Плавай, Сильфида, в весеннем эфире! С розы на розу в весельи летай! С нежного мирта в кристальный источник
NB. Говорят, что поэты нередко сами себе противоречат и переменяют свои мысли о вещах. Сочинитель отвечает
Тацит велик; но Рим, описанный Тацитом, Достоин ли пера его? В сем Риме, некогда геройством знаменитом
После бури и волненья, Всех опасностей пути, Мореходцам нет сомненья В пристань мирную войти.
Велик господь! вещают громы, Гремя, треща, тряся всю твердь. Велик господь! вещают бури, Волнуя, пеня Океан.
Любовник Флоры не играет, Не резвится у нас в лугах; Борей шумит, древа качает — А мы сидим в своих домах.
Цвети, отечество святое, Сынам любезное, драгое! Мы все боготворим тебя И в жертву принести себя Для
Итак, ты хочешь песни, Любезный, милый отрок? Не всем пою я песни, И редко, очень редко За арфу принимаюсь.
Не сон ли жизнь и здешний свет? Но тот, кто видит сон, — живет.
С печалью радость здесь едва ли не равна: Надежда с первою, с другой боязнь дана.
Что в роще громко раздается При свете ясныя луны? Что в сердце, в душу сладко льется Среди ночныя тишины
Мы видим счастья тень в мечтах земного света; Есть счастье где нибудь: нет тени без предмета.
Что может быть тебя святее, О Милость, дщерь благих небес? Что краше в мире, что милее? Кто может без
Весело в поле работать: Будьте прилежны, друзья! Класы златые ссекайте Махом блестящей косы! Солнце сияет над нами;
Живи, монархиня, ко счастию людей! Для суетных забав жизнь наша скоротечна, Для добродетели всегда есть
Из юных нимф ее дочь Тамеса, Лодона, Была славнее всех; и взор Эндимиона Лишь потому ее с Дианой различал
Тебе ли думать, друг бесценный, Что есть изменники в любви? Огонь, тобою воспаленный, Погаснет ли когда в крови?
«Взгляните на меня: я в двадцать лет старик; Весь высох как скелет, едва таскаю ноги; Смотрю в очки
Мне часто эхо изменяет: Твержу: Милены не люблю! Но эхо в роще отвечает: Люблю!
«Спокойствие дороже славы!» — Твердят ленивые умы. Нет, нет! они не правы; Покоем недовольны мы: В объятиях
Министр, поэт и друг: я всё тремя словами Об нем для похвалы и зависти сказал. Прибавлю, что чинов и
(Сочинение Гайдена) ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Рафаил Гавриил архангелы. Уриил Разные ангелы. Адам. Ева.
Законы осуждают Предмет моей любви; Но кто, о сердце, может Противиться тебе? Какой закон святее Твоих
Сельская драма с песнями в одном действии ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Палемон, старый пастух. Лизиас, молодой спартанец.
Болезнь есть часть живущих в мире; Страдает тот, кто в нем живет. В стране подлунной всё томится;
Богатырская сказка[1] Le monde est vieux, dit on: je le crois; cependant Il le faul arnuser encore comme
Где ты, Прекрасная, где обитаешь? Там ли, где песни поет Филомела, Кроткая ночи певица, Сидя на миртовой ветви?
Мать любезная, Природа! От лазоревого свода Дождь шумящий ниспошли Оросить лице земли! Всё томится, унывает;
Пусть счастье коловратно — Нельзя не знать того; Но мы еще стократно Превратнее его. Всё нового желаем
Тебе, любезная, посвящаю мою «Аглаю», тебе, единственному другу моего сердца! Твоя нежная, великодушная