Стихи Николая Клюева

Вы — отгул глухой, гремучей, Обессилевшей волны, Мы — предутренние тучи, Зори росные весны.

Вылез тулуп из чулана С летних просонок горбат: «Я у татарского хана Был из наряда в наряд.

Я молился бы лику заката, Темной роще, туману, ручьям, Да тяжелая дверь каземата Не пускает к родимым

Болесть да засуха, На скотину мор. Горбясь, шьёт старуха Мертвецу убор. Холст ледащ на ощупь, Слепы нить

Я — посвященный от народа, На мне великая печать, И на чело свое природа Мою прияла благодать.

Где вы, порывы кипучие, Чувств безграничный простор, Речи проклятия жгучие, Гневный насилью укор?

Горние звезды как росы. Кто там в небесном лугу Точит лазурные косы, Гнет за дугою дугу? Месяц, как лилия

Костра степного взвивы, Мерцанье высоты, Бурьяны, даль и нивы — Россия — это ты! На мне бойца кольчуга

Я был прекрасен и крылат В богоотеческом жилище, И райских кринов аромат Мне был усладою и пищей.

Где рай финифтяный и Сирин Поёт на ветке расписной, Где Пушкин говором просвирен Питает дух высокий свой

Как сладостный орган, десницею небесной Ты вызван из земли, чтоб бури утишать, Живым дарить покой, жильцам

Бродит темень по избе, Спотыкается спросонок, Балалайкою в трубе Заливается бесенок: «Трынь да брынь

Я дома. Хмарой-тишиной Меня встречают близь и дали. Тепла лежанка, за стеной Старухи ели задремали.

Есть две страны; одна — Больница, Другая — Кладбище, меж них Печальных сосен вереница, Угрюмых пихт и

Любви начало было летом, Конец — осенним сентябрем. Ты подошла ко мне с приветом В наряде девичьи простом.

Льнянокудрых тучек бег — Перед ведреным закатом. Детским телом пахнет снег, Затенённый пнем горбатым.

Я люблю цыганские кочевья, Свист костра и ржанье жеребят, Под луной как призраки деревья И ночной железный листопад.

«Безответным рабом Я в могилу сойду, Под сосновым крестом Свою долю найду». Эту песню певал Мой страдалец-отец

В златотканные дни сентября Мнится папертью бора опушка. Сосны молятся, ладан куря, Над твоей опустелой избушкой.

Наша деревня — Сиговой Лоб Стоит у лесных и озерных троп, Где губы морские, олень да остяк.

В овраге снежные ширинки Дырявит посохом закат, Полощет в озере, как в кринке, Плеща на лес, кумачный плат.

Я надену черную рубаху И вослед за мутным фонарем По камням двора пройду на плаху С молчаливо-ласковым лицом.

Есть в Ленине керженский дух, Игуменский окрик в декретах, Как будто истоки разрух Он ищет в «Поморских ответах».

Ты всё келейнее и строже, Непостижимее на взгляд… О, кто же, милостивый боже, В твоей печали виноват?

Я пришел к тебе, сыр-дремучий бор, Из-за быстрых рек, из-за дальних гор, Чтоб у ног твоих, витязь-схимнище

Зима изгрызла бок у стога, Вспорола скирды, но вдомек Буренке пегая дорога И грай нахохленных сорок.

Есть на свете край обширный, Где растут сосна да ель, Неисследный и пустынный,- Русской скорби колыбель.

В морозной мгле, как око сычье, Луна-дозорщица глядит; Какое светлое величье В природе мертвенной сквозит.

Верить ли песням твоим — Птицам морского рассвета,- Будто туманом глухим Водная зыбь не одета?

Весна отсияла… Как сладостно больно, Душой отрезвяся, любовь схоронить. Ковыльное поле дремуче-раздольно

За лебединой белой долей, И по-лебяжьему светла, От васильковых меж и поля Ты в город каменный пришла.

Хорошо ввечеру при лампадке Погрустить и поплакать втишок, Из резной низколобой укладки Недовязанный

Вы обещали нам сады В краю улыбчиво-далеком, Где снедь — волшебные плоды, Живым питающие соком.

Грохочет Балтийское море, И, пенясь в расщелинах скал, Как лев, разъярившийся в ссоре, Рычит набегающий вал.

Из подвалов, из темных углов, От машин и печей огнеглазых Мы восстали могучей громов, Чтоб увидеть всё

Уже хоронится от слежки Прыскучий заяц… Синь и стыть, И нечем голые колешки Березке в изморозь прикрыть.

Вы, белила-румяна мои, Дорогие, новокупленные, На меду-вине развоженные, На бело лицо положенные, Разгоритесь

Сын обижает, невестка не слухает, Хлебным куском да бездельем корит; Чую — на кладбище колокол ухает

Лесные сумерки — монах За узорочным часословом, Горят заставки на листах Сурьмою в золоте багровом.

Чтобы медведь пришел к порогу И щука выплыла на зов, Словите ворона-тревогу В тенета солнечных стихов.

Галка-староверка ходит в черной ряске, В лапотках с оборой, в сизой подпояске. Голубь в однорядке, воробей

Просинь — море, туча — кит, А туман — лодейный парус. За окнищем моросит Не то сырь, не то стеклярус.

Запечных потемок чурается день, Они сторожат наговорный кистень,- Зарыл его прадед-повольник в углу

Чу! Перекатный стук на гумнах, Он по заре звучит как рог. От бед, от козней полоумных Мой вещий дух не изнемог.