Стихи Николая Огарева

Расстались мы — то, может, нужно, То, может, должно было нам,- Уж мы давно не делим дружно Единой жизни пополам.

В прогулке поздней видел я Сквозь окна — в пышной зале Толпу людей и блеск огня И гости пировали.

Еще дуэль! Еще поэт С свинцом в груди сошел с ристанья. Уста сомкнулись, песен нет, Все смолкло… Страшное молчанье!

Отец! Вот несколько уж дней Воспоминанье все рисует Твои черты душе моей, И по тебе она тоскует.

Я по дороге жизни этой Скачу на черном скакуне, В дали, густою мглой одетой, Друзья, темно, не видно мне.

Россия тягостно молчала, Как изумленное дитя, Когда, неистово гнетя, Одна рука ее сжимала; Но тот, который

По прочтении Евгения Онегина Зачем душа тоски полна, Зачем опять грустить готова, Какое облако волна

Опять знакомый дом, опять знакомый сад И счастья детские воспоминанья! Я отвыкал от них… и снова грустно

Когда тревогою бесплодной Моя душа утомлена, И я брожу в тоске холодной, И жизнь мне кажется скучна

Прощай, прощай, моя Россия! Еще недолго — и уж я Перелечу в страны чужие, В иные, светлые края.

Когда я был отроком тихим и нежным, Когда я был юношей страстно-мятежным, И в возрасте зрелом, со старостью

Мой русский стих, живое слово Святыни сердца моего, Как звуки языка родного, Не тронет сердца твоего.

Выпьем, что ли, Ваня, С холода да с горя; Говорят, что пьяным По колено море, У Антона дочь-то Девка

Проклясть бы мог свою судьбу, Кто весь свой век, как жалкий нищий, Вел бесконечную борьбу Из-за куска

Вот год еще прошел, как сновиденье, Исчез, примкнулся к тьме годов; Недавний труп нашел успокоенье Среди

Выпьем, что ли, Ваня, С холоду да с горя, Говорят, что пьяным По колено море. Стар теперь я, Ваня, Борода

Как жадно слушал я признанья Любви глубокой и святой! О, как ты полон упованья! О, как ты бодр еще душой!

Брожу я по лесу тропою каменистой; Трепещут и блестят в ветвистой вышине Зеленые листы под влагою росистой

Когда сижу я ночью одиноко И образы святые в тишине Так из души я вывожу глубоко, И звонкий стих звучит

Тускло месяц дальний Светит сквозь тумана, И лежит печально Снежная поляна. Белые с морозу Вдоль пути

На наш союз святой и вольный — Я знаю — с злобою тупой Взирает свет самодовольный, Бродя обычной колеей.

Проходит день, и ночь проходит, Ни сна, ни грез. в ночи немой, И утро новый день приводит — Такой же

С полуночи ветер холодный подул, И лист пожелтелый на землю свалился И с ропотом грустно по ней пропорхнул

(Подражание Полонию) Ступай, мой сын! Постранствуй! Погляди! Мне, старику, оно уже не лестно, Как сонный

Толпа на улице и слушает, как диво, Артистов-побродяг. Звучит кларнет пискливо; Играющий на нем, качая

Когда идёт по стогнам града, Полустыдясь, полушутя, Красавица — почти дитя — С святой безоблачностью

Свисти ты, о ветер, с бессонною силой Во всю одинокую ночь, Тоску твоей песни пустынно-унылой Еще я берусь

Я на мосту стоял. Река В ночи недвижно широка Под ледяным своим покровом Светилась пологом свинцовым.

Есть в жизни смутные, тяжелые мгновенья, Когда душа полна тревожных дум, И ноша трудная томящего сомненья

Я помню как сквозь сон — когда являлась в зале Старуха длинная в огромной чёрной шали И белом чепчике

Друг! Весело летать мечтою Высоко в небе голубом Над освещенною землею Луны таинственным лучом.

Молю тебя, святое бытие, Дай силу мне отвергнуть искушенья Мирских сует; желание мое Укрыть от бурь порочного

Я вспомнил, как ты здесь страдала, Как сердце билось и чело Болезни муки выражало,- И как мне было тяжело!

Ох! изба ты моя невысокая… Посижу, погляжу из окна, Только степь-то под снегом широкая, Только степь

Ночь темна, на небе тучи, Белый снег кругом, И разлит мороз трескучий В воздухе ночном. Вдоль по улице

Берёза в моем стародавнем саду Зеленые ветви склоняла к пруду. Свежо с переливчатой зыби пруда На старые

Ребенком он упрям был и резов, И гордо так его смотрели глазки Лишь матери его смиряли ласки Но не внимал

1. Рассвет Мне детство предстает, как в утреннем тумане Долина мирная. Под дымчатый покров, Сливаясь

Я с юных лет знал тяжкие гоненья, И, истины в душе смиренный жрец, Из рук ее, в залог благословенья

И день и ночь, дитя мое, Я занят мысленно тобою; Ищу уныние твое Рассеять любящей рукою. Невольно взгляда

Тебе я счастья не давал довольно, Во многом я тебя не понимал, И мучил я тебя и сам страдал… Теперь я

Бывают дни, когда душа пуста: Ни мыслей нет, ни чувств, молчат уста, Равно печаль и радость постылы

Смолкает «Колокол» на время, Пока в России старый слух К свободной правде снова глух, Пока помещичье

Опять я видел вас во сне… Давно объят сердечной ленью — Я и не ждал, чтоб кроткой тенью, Мелькнув, явились вы мне.

Я помню робкое желанье, Тоску, сжигающую кровь, Я помню ласки и признанье, Я помню слёзы и любовь.

Вырос город на болоте, Блеском суетным горя… Пусть то было по охоте Самовластного царя; Но я чту в Петре

Опять они, мои мечты О тишине уединенья, Где в сердце столько теплоты И столько грусти и стремленья.

О, возвратись, любви прекрасное мгновенье, О, исцели тоскующую грудь, Дай тихо, свято, радостно дохнуть

Я сорвал ветку кипариса С могилы женщины святой, И слезы теплые лилися, И дух исполнился мольбой.

Под дальним небосклоном Чернеет город мой, Туманный образ словно, Покрыт вечерней мглой, Сырой вздувает