Стихи Николая Олейникова

Прими сей труд. Он красотой напоминает чай. Читай его. Скорби. Надейся. Изучай. Но пожалей несчастного

Верный раб твоих велений, Я влюблен в твои колени И в другие части ног — От бедра и до сапог.

Улица Чайковского, Кабинет Домбровского. На столе стоит коньяк, За столом сидит Маршак. — Подождите

I Муха жила в лесу, Муха пила росу, Нюхала муха цветы (Нюхивал их и ты!). Пользуясь общей любовью, Муха

Ах, Мура дорогая, Пляши, пляши, пляши, Но, в плясках утопая, Не забывай души. Душа есть самое драгое

1. Портрет военного Через плечо висит на перевязи шпага, а на талии Крючками укреплен широкий пояс из

Руп — На суп Трешку — На картошку * Пятерку — На тетерку Десятку — На куропатку ** Сотку — На водку И

Много лет тому назад жила на свете Дама, подчинившая себя диете. В интересных закоулках ее тела Много

Вы вот, Валя, меня упрекали Я увлекся, а Вы… никогда. Почему ж Вы меня презирали И меня довели до суда?

Однажды, яблоко вкусив, Адам почувствовал влеченье, И, Бога-папу не спросив, Он Еве сделал предложенье.

Борис Чирков, тебе Исполнилось и тридцать и четыре Зенита ты достиг. Тебе в твоей квартире.

Великие метаморфические силы Присутствуют в предметах странной формы. Их тайное прикосновение еще не

Среди белых полотенец На роскошном тюфяке Дремлет дамочка-младенец С погремушкою в руке. Ровно месяц

Баллада Однажды, однажды Я вас увидал. Увидевши дважды, Я вас обнимал. А в сотую встречу Утратил я пыл.

Я — мерзавец, негодяй, Сцапал книжку невзначай. Ах, простите вы меня, Я воришка и свинья. Автор книжки — В.

Ты надела пелеринку, Я приветствую тебя! Стуком пишущей машинки Покорила ты меня. Покорила ручкой белой

И пробудилося в душе его стремление Узнать число частей животного и их расположение, Число и способ прикрепления

Вот как начнешь подумывать да на досуге размышлять, То видишь наконец, что точно — надобно жениться.

Человек и части человеческого тела Выполняют мелкое и незначительное дело: Для сравненья запахов устроены

Половых излишеств бремя Тяготеет надо мной. Но теперь настало время Для тематики иной. Моя новая тематика

У Брозелио у Любочки Нет ни кофточки, ни юбочки, Ну а я ее люблю! За ее за убеждения, За ее телосложение

Воображения достойный мир передо мною расстилался Лапками своими задумчиво кузнечик шевелил Я плакал

Нежный лобик в преизбытке Покрывают волоса. На лице, как на открытке, Нарисованы глаза. Кто такая эта

От Нью-Йорка и до Клина На устах у всех — клеймо Под названием Янина Болеславовна Жеймо.

Однажды Витамин, Попавши в Тмин, Давай плясать и кувыркаться И сам с собою целоваться. «Кретин!

Солнце скрылось за горой. Роет яму подхалим во тьме ночной. Может, выроет, а может быть, и нет.

Ты не можешь считаться моим идеалом, Но я все же люблю тебя, крошка моя. И, когда ты смеешься своим симметричным

Осенний тетерев-косач, Как бомба, вылетает из куста. За ним спешит глухарь-силач, Не в силах оторваться от листа.

Неуловимы, глухи, неприметны Слова, плывущие во мне, — Проходят стороной — печальны, бледные, — Не наяву

Возле ягоды морошки В галерее ботанической На короткой цветоножке Воссиял цветок тропический.

Стихотворение, бичующее разврат Пришел я в гости, водку пил, Хозяйкин сдерживая пыл. Но водка выпита была.

О ножки-птички, ножки-зяблики, О туфельки, о драгоценные кораблики, Спасибо вам за то, что с помощью

Ниточка, иголочка, Булавочка, утюг. Ты моя двуколочка, А я твой битюг Ты моя колясочка, Розовый букет

Плодов и веток нумерация, Когда рассыплет лист акация, Плодов места определив, Места для птиц, места

Мифологическое 1 Спускался вечер. Жук, летая, Считал улепетнувших мух. И воробьев крикливых стая Неслася

Два сердитые субъекта расставались на Расстанной, Потому что уходила их любови полоса. Был один субъект

Меня изумляет, меня восхищает Природы красивый наряд: И ветер, как муха, летает, И звезды, как рыбки, блестят.

Глебова Татьяна Николаевна! Вы Не выходите у нас из головы. Ваша маленькая ручка и Ваш глаз На различные

Тянется ужин. Блещет бокал. Пищей нагружен, Я задремал. Вижу: напротив Дама сидит. Прямо не дама, А динамит!

Рассмотрим вещи те, что видим пред собою: Что на столе лежит, Что к потолку подвешено над головою, Чернильницу

Графин с ледяною водою. Стакан из литого стекла. Покрыт пузырьками пузырь с головою, И вьюга меня замела.

Вот птичка жирная на дереве сидит. То дернет хвостиком, то хохолком пошевелит. Мой грубый глаз яйцеподобный

Я описал кузнечика, я описал пчелу, Я птиц изобразил в разрезах полагающихся, Но где мне силу взять

Жили в квартире Сорок четыре Сорок четыре Тщедушных чижа: Чиж-алкоголик, Чиж-параноик, Чиж-шизофреник

Кто я такой? Вопрос нелепый! Я — верховой Макар Свирепый.

Четырехгранный красный стебель мяты И пятизубчатый цветок ее, В колосья собранный.

Я числа наблюдаю чрез сильнейшее стекло И вижу тайные проходы, коридоры, Двойные числа Отделенных друг от друга.

Шумит земляника над мертвым жуком, В траве его лапки раскинуты. Он думал о том, и он думал о сем, — Теперь

Хвала изобретателям, подумавшим о мелких и смешных приспособлениях: О щипчиках для сахара, о мундштуках

Потерял я сон, Прекратил питание, — Очень я влюблен В нежное создание. То создание сидит На окне горячем.