Стихи Николая Заболоцкого
Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь!
Каждый день на косороге я Пропадаю, милый друг. Вешних дней лаборатория Расположена вокруг.
Среди других играющих детей Она напоминает лягушонка. Заправлена в трусы худая рубашонка, Колечки рыжеватые
При первом наступлении зимы, Блуждая над просторною Невою, Сиянье лета сравниваем мы С разбросанной по
Есть лица, подобные пышным порталам, Где всюду великое чудится в малом. Есть лица — подобия жалких лачуг
Зацелована, околдована, С ветром в поле когда-то обвенчана, Вся ты словно в оковы закована, Драгоценная
Огромные глаза, как у нарядной куклы, Раскрыты широко. Под стрелами ресниц, Доверчиво-ясны и правильно
Вылетев из Африки в апреле К берегам отеческой земли, Длинным треугольником летели, Утопая в небе, журавли.
Жил-был кот, Ростом он был с комод, Усищи — с аршин, Глазищи — с кувшин, Хвост трубой, Сам рябой. Ай да кот!
Я воспитан природой суровой, Мне довольно заметить у ног Одуванчика шарик пуховый, Подорожника твердый клинок.
Сквозь летние сумерки парка По краю искусственных вод Красавица, дева, дикарка — Высокая лебедь плывет.
Задрожала машина и стала, Двое вышли в вечерний простор, И на руль опустился устало Истомленный работой шофер.
Клялась ты — до гроба Быть милой моей. Опомнившись, оба Мы стали умней. Опомнившись, оба Мы поняли вдруг
Я не ищу гармонии в природе. Разумной соразмерности начал Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе Я до
Любите живопись, поэты! Лишь ей, единственной, дано Души изменчивой приметы Переносить на полотно.
Как мир меняется! И как я сам меняюсь! Лишь именем одним я называюсь, На самом деле то, что именуют мной,-
Разве ты объяснишь мне — откуда Эти странные образы дум? Отвлеки мою волю от чуда, Обреки на бездействие ум.
Я увидел во сне можжевеловый куст, Я услышал вдали металлический хруст, Аметистовых ягод услышал я звон
О сад ночной, таинственный орган, Лес длинных труб, приют виолончелей! О сад ночной, печальный караван
Гляди: не бал, не маскарад, Здесь ночи ходят невпопад, Здесь от вина неузнаваем, Летает хохот попугаем.
Принесли букет чертополоха И на стол поставили, и вот Предо мной пожар, и суматоха, И огней багровый хоровод.
Посредине панели Я заметил у ног В лепестках акварели Полумертвый цветок. Он лежал без движенья В белом
В позолоченной комнате стиля ампир, Где шнурками затянуты кресла, Театральной Москвы позабытый кумир
Вот на площади квадратной Маслодельня, белый дом! Бык гуляет аккуратный, Чуть качая животом.
В тумане облачных развалин Встречая утренний рассвет, Он был почти нематериален И в формы жизни не одет.
Народный Дом, курятник радости, Амбар волшебного житья, Корыто праздничное страсти, Густое пекло бытия!
Хочу у моря я спросить, Для чего оно кипит? Пук травы зачем висит, Между волн его сокрыт? Это множество
Подобно огненному зверю, Глядишь на землю ты мою, Но я ни в чём тебе не верю И славословий не пою. Звезда зловещая!
Нехороший, но красивый, Это кто глядит на нас? То Мужик неторопливый Сквозь очки уставил глаз.
В этой роще березовой, Вдалеке от страданий и бед, Где колеблется розовый Немигающий утренний свет, Где
Целый день стирает прачка, Муж пошел за водкой. На крыльце сидит собачка С маленькой бородкой.
Читайте, деревья, стихи Гезиода, Дивись Оссиановым гимнам, рябина! Не меч ты поднимешь сегодня, природа
Плоды Мичурина, питомцы садовода, Взращенные усильями народа, Распределенные на кучи и холмы, Как вы
Мне мачехой Флоренция была, Я пожелал покоиться в Равенне. Не говори, прохожий, о измене, Пусть даже
Был поздний вечер. На террасах Горы, сползающей на дно, Дремал поселок, опоясав Лазурной бухточки пятно.
В уборе из цветов и крынок Открыл ворота старый рынок. Здесь бабы толсты, словно кадки, Их шаль невиданной
Для северных песен ненадобен юг: Родились они средь туманов и вьюг, Качанию лиственниц вторя.
Любопытно, забавно и тонко: Стих, почти непохожий на стих. Бормотанье сверчка и ребенка В совершенстве
Наступили месяцы дремоты… То ли жизнь, действительно, прошла, То ль она, закончив все работы, Поздней
Прощание! Скорбное слово! Безгласное темное тело. С высот Ленинграда сурово Холодное небо глядело.
Лес качается, прохладен, Тут же разные цветы, И тела блестящих гадин Меж камнями завиты. Солнце жаркое
Кто мне откликнулся в чаще лесной? Старый ли дуб зашептался с сосной, Или вдали заскрипела рябина, Или
Восходит солнце над Москвой. Старухи бегают с тоской: Куда, куда идти теперь? Уж Новый Быт стучится в дверь!
Кто вы, кивающие маленькой головкой, Играете с жуком и божией коровкой?
В зипунах домашнего покроя, Из далеких сел, из-за Оки, Шли они, неведомые, трое — По мирскому делу ходоки.
По дороге, пустынной обочиной, Где лежат золотые пески, Что ты бродишь такой озабоченный, Умирая весь
Старухи, сидя у ворот, Хлебали щи тумана, гари. Тут, торопясь на завод, Шел переулком пролетарий.
Сияла ночь, играя на пандури, Луна плыла в убежище любви, И снова мне в садах Пасанаури На двух Арагвах
Все, что было в душе, все как будто опять потерялось, И лежал я в траве, и печалью и скукой томим.
В широких шляпах, длинных пиджаках, С тетрадями своих стихотворений, Давным-давно рассыпались вы в прах