Стихи Огюста Барбье

Рассыпав блики вкруговую. Уходит солнце почивать. Ввысь на скалу береговую Пойдем парами волн дышать!

Правитель гордый, разумом велик, Спустил свирепых псов раздора, Науськав свору их на материк И океанские просторы;

Ни кротостью, ни негой ясной Черты любимых муз не привлекают нас. Их голоса звучат сурово и пристрастно

О старый гиббелин! Когда перед собой Случайно вижу я холодный образ твой, Ваятеля рукой иссеченный искусно

1 Сейчас во Франции нам дома не сидится, Остыл заброшенный очаг. Тщеславье — как прыщи на истощенных

Когда с отчизною своей прощались мы, Взволнованным очам в последний раз предстали Зеленые луга, прекрасные

Не всегда у волны, неуемной и бурной, Наиболее мутны струи, Не всегда небосвод беспредельно лазурный

Есть дьявольский котел, известный всей вселенной Под кличкою Париж; в нем прозябает, пленный, Дух пота

По саду я гулял один. Там белой шапкой цвел жасмин, И мне шептали из куртин Цветов махровые макушки

Я ныне смерть пою, к людским мольбам глухую, Но в жалобу и плач стихи не облеку я, Хулу в стихи не приведу

О мать Аллегри, град — обитель христианства! Великими детьми, о Парма, будь горда! Я видел пышный Рим

Какая надобность в картинах, что широко История рисует нам? В чем смысл ее страниц, крутых ее уроков

1 Был день, когда, кренясь в народном урагане, Корабль Республики в смертельном содроганье, Ничем не

Сальватор Завидую тебе, рыбак! Какое счастье Работать, как и ты: тянуть умело снасти, Челн на берег тащить

Каким бы трауром судьба ни омрачала Тот край, что дважды мир заставил быть иным, Каких бы зол и бед душа

Аббатство мрачное — гигантский мавзолей, — Омытый Темзою и в глубине своей Скрывающий гранит, седой и

1 Я был свидетелем той ярости трехдневной, Когда, как мощный лев, народ метался гневный По гулким площадям

Пускай колокола, раскачиваясь мерно, Скликают парижан к молитве суеверной. В их легкомысленной и суетной

1 Коль высшим счастьем на земле считают Блаженный миг, когда, соедини В огонь единой страсти два огня

Привет, Флоренции великий сын! Твой лик С крутым высоким лбом, с волнистой бородою Прекрасней для меня

Будь славен, Рафаэль, будь славен, яркий гений! Твой юношеский пыл, твой ясный дар я чту. Везде, где

Бог несчастных, мрачный дух у стойки, Родич можжевелевой настойки, Ядовитый северный наш Вакх!

Угольщику, видно, В жизни повезло! Всякому завидно Наше ремесло — С ремеслом нам, видно, По-вез-ло!

Когда в Италии искусство давних дней Потоком ринулось на город вдохновленный, То не был ручеек — и мелкий

Джульетта милая, не смерть во тьме гробницы, А только легкий сон смежил твои ресницы. Италия, краса!

В безмерности равнин так сказочно-громаден, Что птица облететь его не может за день, Являет пришлецу

Хафиза я люблю давным-давно За то, что, с мудрецами заодно Переступив запреты Магомета, Он пьет и славит

В ту ночь мне снился сон… В отчаянье, в смятенье Вкруг сумрачного алтаря Все шли и шли они, бесчисленные

Я не могу не петь Весной, когда тепло и влага Древесный ствол, очам на благо, Спешат в листву одеть И

Луна! Когда-то встарь лучи твои, ясны, Несли моей душе лишь благостные сны, Лишь радостный порыв, нежданный

Могучий Гутенберг, германец вдохновенный! Когда-то мужественно ты Омолодил своей находкой дерзновенной

Ах, есть ли что для нас ужасней и грустней, Чем это зрелище, давящее, как своды: Божественный народ под

Когда взошла заря и страшный день багровый, Народный день настал, Когда гудел набат и крупный дождь свинцовый

Иные с высоты прекрасных плоскогорий Впивают соль ветров, несущихся в просторе, И обращают взор в высокий небосвод;

Вы, следопыты тайн, хранимых божеством, Господствующие над косным веществом, Создатели машин, потомки

Расцвели васильки! Синевы островки Разукрасили поле. Нам кричат васильки: «Из Парижа на волю Наперегонки!

Мой христианский дух терзает червь безверья, Но посреди души искусства столп высок — Сонм высших сил

Рожденный в той стране, где чист лазури цвет, С нежнейшим именем, в котором лир звучанье, Беспечной Музыки

Только детям италийской И германской стороны Песни лириков слышны, Трепетанье струн им близко, А Британии

Мы потеряли все — все, даже смех беспечный, Рожденный радостью и теплотой сердечной, Тот заразительный

Иным даны богатства рая, И дом от роскоши трещит. Дарами щедро осыпая, Судьба, любовница слепая, Счастливцам

Увы, увы! Зачем громады туч нависли, Запечатляя тень на царственном челе? Кто злобно возжелал, чтоб олимпийцы

1 О муза милая, подруга Еврипида! Как белая твоя осквернена хламида. О жрица алтарей, как износила ты

Был у меня дружок, А нынче мне несладко? Ушел дружок, лишь пробил срок, Ласточка-касатка. Мой милый на

Есть дерево в лесу с величественной кроной — Высокий, статный бук. Покров его зеленый Вкруг серого ствола

Придет мгновение, когда листва увянет И пальцы над строкой в бессилии замрут; Отныне хор стихий поэту

«Солдат! Иди вперед, сгибайся и молчи! Ровней держите строй, вояки-палачи! В лохмотья превратить нетрудно

Свирепое море гудит в непогоду И, голову тяжко подняв к небосводу, То падает, то, накалясь добела, Бросает

1 За дело, истопник! Раздуй утробу горна! А ты, хромой Вулкан, кузнец, Сгребай лопатою, мешай, шуруй

Как грустен облик твой и как сухи черты, О Микеланджело, ваятель дивной силы! Слеза твоих ресниц ни разу