Рубаи Омара Хайяма о Боге
Бушуют в келиях, мечетях и церквах, Надежда в рай войти и перед адом страх. Лишь у того в душе, кто понял
Ловушки, ямы на моём пути – Их бог расставил и велел идти. И всё предвидел. И меня оставил. И судит!
Раз желаньям, творец, ты предел положил, От рожденья поступки мои предрешил, Значит, я и грешу с твоего
Ты учишь: «Верные в раю святом Упьются лаской гурий и вином». Какой же грех теперь в любви и пьянстве
В божий храм не пускайте меня на порог. Я — безбожник. Таким сотворил меня бог. Я подобен блуднице, чья
Лепящий черепа таинственный гончар Особый проявил к сему искусству дар: На скатерть бытия он опрокинул
Согрешив, ни к чему себя адом стращать! Стать безгрешным не надо себе обещать! Для чего милосердному
Этот мастер всевышний — большой верхогляд: Он недолго мудрит, лепит нас наугад. Если мы хороши — он нас
В свой час горит на небе лучистых звезд венец, Восходит и заходит и меркнет наконец. За пазухой у неба
Мгновеньями Он виден, чаще скрыт. За нашей жизнью пристально следит. Бог нашей драмой коротает вечность!
Создал меня Ты из воды и глины. Что ни надену я – всё тварь Твоя, Добро ль творю иль злое – Ты единый В ответе.
Ты, Всевышний, по-моему, жаден и стар. Ты наносишь рабу за ударом удар. Рай — награда безгрешным за их
Вместо розы — колючка сухая сойдет. Черный ад — вместо светлого рая сойдет. Если нет под рукою муллы
Неразумные люди с начала веков Вместо истины тешились радугой слов; Хоть пришли им на помощь Иисус с
Твердят, будто пьяницы в ад угодят. Всё вздор! Кабы пьющих отправили в ад Да всех женолюбов туда же им
Хотя стройнее тополя мой стан, Хотя и щеки — огненный тюльпан, Но для чего художник своенравный Ввел
В теснине окажусь — Ты в тот же миг узришь, Вслепую забреду в глухой тупик — узришь, В беде отчаянный
На свете можно ли безгрешного найти? Нам всем заказаны безгрешные пути. Мы худо действуем, а Ты нас злом
Творений Ты — ваятель, почему В них проглядел изъяны, не пойму. Коль хороши, зачем их разбиваешь, А если
Я несчастен и мерзок себе, сознаюсь. Но не хнычу и кары небес не боюсь. Каждый божеский день, умирая
Душой ты безбожник с Писаньем в руке, Хоть вызубрил буковки в каждой строке. Без толку ты оземь башкой
Наполнил зернами бессмертный Ловчий сети, И дичь попала в них, польстясь на зерна эти. Назвал он эту
Те, что ищут забвения в чистом вине, Те, что молятся богу в ночной тишине, — Все они, как во сне, над
Я презираю лживых, лицемерных Молитвенников сих, ослов примерных. Они же, под завесой благочестья, Торгуют
Грех Хайям совершил и совсем занемог, Пребывает в плену бесполезных тревог, Верь, господь потому и грехи
Мы — послушные куклы в руках у Творца! Это сказано мною не ради словца. Нас по сцене Всевышний на ниточках
Тот гончар, что слепил чаши наших голов, Превзошёл в своём деле любых мастеров. Над столом бытия опрокинул
Я утро каждое спешу скорей в кабак В сопровождении товарищей-гуляк. Коль хочешь, господи, сдружить меня
Если мельницу, баню, роскошный дворец Получает в подарок дурак и подлец, А достойный идет в кабалу из-за
Несовместимых мы порой полны желаний — В одной руке бокал, другая на Коране… Вот так мы и живем под небом
Тихо беседовать с Тобою, Богом, о тайнах в кабачке Лучше, чем молиться без Тебя во храме. Ты первое и
Я хотел и страстей не сумел побороть; Над душою царит ненасытная плоть. Но я верю в великую милость господню
Если пост я нарушу для плотских утех — Не подумай, что я нечестивее всех. Просто постные дни — словно
Неужто б я возвел хулу на божество! Здесь не было сердец вернее моего. Но если даже я дошел до богохульства
Ты безнадежного больного исцелишь, Ты в самый горький час печали утолишь. Пока я про одну поведаю занозу
Безгрешный есть ли человек? Скажи! Нам без греха прожить ли век? Скажи! За зло спеша карать нас злом
Есть много вер, и все несхожи, Что значит — ересь, грех, ислам? Любовь к Тебе я выбрал, Боже!
О ты, чьей волей в глину помещен Разумный дух, что после совращен В раю был змием, — наши все грехи Ты
Ты — творец, и таким, как я есть, — я тобой сотворен. Я в вино золотое, и в струны, и в песни влюблен.
Дверь насущного хлеба мне, боже, открой: Пусть не подлый подаст — сам дай щедрой рукой. Напои меня так
Ищешь Бога ты всюду и ночью, и днем, Ищешь ты вне себя, слеп в мечтаньях о Нем. Бог тебе говорит на наречиях
О, Всевышний, когда я теряю надежду, помоги мне вспомнить, Что Твоя любовь больше, чем моё разочарование
Ты всемогущ? Но если я восстану? Всеведущ Ты? Зачем же я грешу? И может быть, когда с колен я встану
Бог есть, и всё есть Бог! Вот средоточье знанья, Почерпнутого мной из Книги мирозданья. Сиянье Истины
«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи. Я, в себя заглянув, убедился во лжи: Ад и рай — не круги
Когда б я отравил весь мир своею скверной — Надеюсь, ты б меня простил, о милосердный! Но ты ведь обещал
Обещают нам гурий прекрасных в раю, Но прекраснее та, с кем сегодня я пью. Издалека лишь бой барабанный
Ты меня сотворил из земли и воды. Ты — творец моей плоти, моей бороды. Каждый умысел мой предначертан тобою.
Неправ, кто думает, что бог неумолим. Нет, к нам он милосерд, хотя мы и грешим. Ты в кабаке умри сегодня
Веселясь беззаботно, греша без конца, Не теряю надежды на милость творца. Снова, пьяный мертвецки, лежу