Рубаи Омара Хайяма
Не рыдай! Ибо нам не дано выбирать: Плачь не плачь — а придется и нам умирать, Глиной ставшие мудрые
Бушуют в келиях, мечетях и церквах, Надежда в рай войти и перед адом страх. Лишь у того в душе, кто понял
Кто на свете не мечен грехами, скажи? Мы безгрешны ли, господи, сами, скажи? Зло свершу — ты мне злом
Раз божьи и мои желания несходны, Никак не могут быть мои богоугодны. Коль воля господа блага, то от
Ты не очень-то щедр, всемогущий Творец: Сколько в мире тобою разбитых сердец! Губ рубиновых, мускусных
Слышал я, что в раю, мол, сады и луга, Реки меда, кисельные, мол, берега. Дай мне чашу вина!
Один всегда постыден труд — превозносить себя, Да так ли ты велик и мудр? — сумей спросить себя.
Страсть к неверной сразила меня как чума. Не по мне моя милая сходит с ума! Кто же нас, мое сердце, от
По жизни уж едва бредет душа моя, Хоть самый ровный путь старался выбрать я. Хотел бы загодя узнать кошмары ада?
Пощади меня, боже, избавь от оков! Их достойны святые — а я не таков. Я подлец — если ты не жесток с
К сиянию луны, красавицы ночной, Добавлю я тепло, даримое свечой, Сверканье сахара, осанку кипариса
В этом мире ты мудрым слывешь? Ну и что? Всем пример и совет подаешь? Ну и что? До ста лет ты намерен прожить?
Что есть счастье? Ничтожная малость. Ничто. Что от прожитой жизни осталось? Ничто. Был я жарко пылавшей
Поскольку бесконечен этот мир, Поскольку бессердечен этот мир — Напрасно не тужи о вечной жизни: Для
Увы, не много дней нам здесь побыть дано, Прожить их без любви и без вина — грешно. Не стоит размышлять
Ветром в кудри ее залететь нелегко, И страданий в любви не иметь нелегко. Говорят, что глазам ее лик
Златом можно красавиц любых покорить, Чтоб плоды этих встреч и сорвать, и вкусить. А нарцисс-венценосец
Красой затмила ты Китая дочерей, Жасмина нежного твое лицо нежней, Вчера взглянула ты на шаха Вавилона
О мудрец! Коротай свою жизнь в погребке. Прах великих властителей — чаша в руке. Все что кажется прочным
Так как истин великих твой ум не постиг — Волноваться смешно из-за мелких интриг. Так как Бог в небесах
Ты не слушай глупцов, умудренных житьем. С молодой уроженкой Тараза вдвоем Утешайся любовью, Хайям, и
Я спросил у мудрейшего: «Что ты извлек Из своих манускриптов?» — Мудрейший изрек: «Счастлив тот, кто
Любить и быть любимым — это счастье, Вы берегите от простых ненастий. И взяв бразды любви совместно жадно
Цвет рубину уста подарили твои, Ты ушла — я в печали, и сердце в крови. Кто в ковчеге укрылся как Ной
Будешь в обществе гордых учёных ослов, Постарайся ослом притвориться без слов, Ибо каждого, кто не осёл
Вы говорите мне: «За гробом ты найдешь Вино и сладкий мед. Кавсер и гурий». Что ж, Тем лучше.
Если знанья вино сможешь в разум впитать, То молчи — тайн великих не смей продавать! И ушей не ищи ты
Как странно! Любят суть, а воспевают лик. Кто в сердце краснобай, тот въявь косноязык. Ещё диковинней
На розах блистанье росы новогодней прекрасно, Любимая — лучшее творенье господне — прекрасна.
Отврати свои взоры от смены времен. Весел будь неизменно, влюблен и хмелен. Не нуждается небо в покорности
Ах, сколько, сколько раз, вставая ото сна, Я обещал, что впредь не буду пить вина, Но нынче, господи
Сад цветущий, подруга и чаша с вином — Вот мой рай. Не хочу очутиться в ином. Да никто и не видел небесного рая!
Жизнь — волны рек в минутном серебре, Пески пустыни в тающей игре. Живи сегодня — а вчера и завтра Не
Мы чистыми пришли, — с клеймом на лбах уходим, Мы с миром на душе пришли, — в слезах уходим, Омытую водой
Пусть я плохо при жизни служил небесам, Пусть грехов моих груз не под силу весам — Полагаюсь на милость
Полету ввысь, вино, ты учишь души наши, С тобой, как с родинкой, красавец Разум краше. Мы трезво провели
Что сравню во вселенной со старым вином, С этой чашею пенной со старым вином? Что еще подобает почтенному
Жил пьяница. Вина кувшинов семь В него влезало. Так казалось всем И сам он был — пустой кувшин из глины…
Мне часто говорят: «Поменьше пей вина! В том, что ты пьянствуешь, скажи нам, чья вина?» Лицо возлюбленной
Пей с достойным, который тебя не глупей, Или пей с луноликой любимой своей. Никому не рассказывай, сколько ты выпил.
Хочу упиться так, чтоб из моей могилы, Когда в нее сойду, шел винный запах милый, Чтоб вас он опьянял
Виночерпий, бездонный кувшин приготовь! Пусть без устали хлещет из горлышка кровь. Эта влага мне стала
Нежным женским лицом и зеленой травой Буду я наслаждаться, покуда живой. Пил вино, пью вино и, наверное
В тот час, как свой наряд фиалка расцветит И ветер утренний в весенний сад влетит, Блажен, кто сядет
Рано утром я слышу призыв кабака: «О безумец, проснись, ибо жизнь коротка! Чашу черепа скоро наполнят землею.
На людей этих — жалких ослов — ты с презреньем взгляни. Пусты, как барабаны, но заняты делом они.
Вижу смутную землю — обитель скорбей, Вижу смертных, спешащих к могиле своей, Вижу славных царей, луноликих
Порою некто гордо мечет взгляды: «Это — я!» Украсит золотом свои наряды: «Это — я!» Но лишь пойдут на
Подумай: миг придёт – и смерть исторгнет жадно Последний слабый вздох из бледных уст твоих!
Любовь — роковая беда, но беда — по воле аллаха. Что ж вы порицаете то, что всегда — по воле аллаха.