Стихи Расула Гамзатова

Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю эту полегли когда-то, А превратились

По-русски «мама», по-грузински «нана», А по-аврски — ласково «баба». Из тысяч слов земли и океана У этого

Трудно жить, навеки Мать утратив. Нет счастливей нас, чья мать жива. Именем моих погибших братьев Вдумайтесь

Мальчишка горский, я несносным Слыл неслухом в кругу семьи И отвергал с упрямством взрослым Все наставления твои.

Знай, мой друг, вражде и дружбе цену И судом поспешным не греши. Гнев на друга, может быть, мгновенный

Когда я, объездивший множество стран, Усталый, с дороги домой воротился, Склонясь надо мною, спросил

Нас двадцать миллионов. От неизвестных и до знаменитых, Сразить которых годы не вольны, Нас двадцать

Воспеваю то, что вечно ново. И хотя совсем не гимн пою, Но в душе родившееся слово Обретает музыку свою.

Бывает в жизни все наоборот. Я в этом убеждался не однажды: Дожди идут, хоть поле солнца ждет, Пылает

Хочу любовь провозгласить страною, Чтоб все там жили в мире и тепле, Чтоб начинался гимн ее строкою

Товарищи далеких дней моих, Ровесники, прожившие так мало!.. Наверное, остался я в живых, Чтоб память

Однажды утром мать меня спросила: «Сынок, скажи мне, быть ли вновь войне? Я нынче слезы видела во сне

Я солнце пил, как люди воду, Ступая по нагорьям лет Навстречу красному восходу, Закату красному вослед.

Ты безгрешна до того, Что почти святою стала. Не загрызла никого, Никого не забодала. Дважды в год тебя

Поскольку знаю, что уже давно Доверья к слову меньше, чем к бумажке, Пишу я: «Настоящее дано В том, что

Захочет любовь, и в клубящейся мгле Багряный цветок расцветет на скале, И снег зажурчит на вершине.

Утро и вечер, солнце и мрак — Белый рыбак, черный рыбак. В мире как в море; и кажется мне: Мы, словно

Чтобы рвануться в схватку, у мужчины Есть только две достойные причины. И первая: родной страны защита

– Буль-буль, буль-буль! Я знаю вас, Я помню ваши речи. С меня срывали всякий раз Вы шапочку при встрече.

Изрек пророк: — Нет бога, кроме бога!- Я говорю: — Нет мамы, кроме мамы!..- Никто меня не встретит у

В моих воспоминаньях о весне, В сознании, что осень наступила, В моей заботе об идущем дне Твое лицо

Жизнь капризна. Мы все в ее власти. Мы ворчим и ругаем житье. …Чем труднее она, чем опасней — Тем отчаянней любим ее.

Дрожи оттого, что забыла покой Я, собственной мести во всем потакая! Еще покажу тебе, кто ты такой, Еще

Мой друг не пишет мне писем, Мой друг не пишет мне писем. Я сам пишу себе письма, Как будто пишет мне друг.

Любви чреваты рубежи Всем, от измены до коварства,- Здесь гибли многие мужи, Как на границе государства.

Проходят годы, отнимая и даря, То — через сердце напрямик, то — стороной, И не закрыть листкам календаря

Когда ты вовсе не существовала б, Я, кажется, не прожил бы и дня, Кто б стал причиной бед моих и жалоб

День и ночь рождены для добра Дети времени — брат и сестра. И от века они по планете Только порознь ходят

Есть три заветных песни у людей, И в них людское горе и веселье. Одна из песен всех других светлей —

Было небо черно от лохматых овчин, Все клубились они в беспорядке. И сидел вдалеке от родимых вершин

Опять пленен… Был мальчиком когда-то, Пришла любовь и, розу оброня, Открыла тайну своего адата И сразу

Я проснулся на рассвете — В небе ни единой тучи. А вчера был дождь и ветер, Мир был весь в слезах горючих.

Даже те, кому осталось, может, Пять минут глядеть на белый свет, Суетятся, лезут вон из кожи, Словно

Я видел разными твои глаза: Когда затишье в них, когда гроза, Когда они светлы, как летний день, Когда

1 Понять я не мог, а теперь понимаю — И мне ни к чему никакой перевод,- О чем, улетая, осенняя стая Так

Ученый муж качает головой, Поэт грустит, писатель сожалеет, Что Каспий от черты береговой С годами отступает и мелеет.

В старину писали не спеша Деды на кинжалах и кинжалами То, что с помощью карандаша Тщусь я выразить словами вялыми.

В зеленых горах увидал я снега И встретил на Севере вестницу Юга, В глазах у любимой заметил врага, В

Подводы одних Еле плетутся Дорогою горной. Другие подводы Под горку несутся Легко и проворно.

Если в мире тысяча мужчин Снарядить к тебе готова сватов, Знай, что в этой тысяче мужчин Нахожусь и я

1 В Японии читал стихи свои На языке родном — в огромном зале. — О чем стихи?- спросили.- О любви.

Вершина далекая кажется близкою. С подножья посмотришь — рукою подать, Но снегом глубоким, тропой каменистою

Неслась звезда сквозь сумрачные своды И я подумал, грешный человек, Что, промотавший собственные годы

Сыновья, стали старше вы павших отцов. Потому что на марше — любой из бойцов, Потому что привалы годам не даны.

И я прошел над Алазанью. Над ней, поднявшись со скалы, В дозоре утреннею ранью Парили горные орлы.

Впервые провинившись пред тобою,- «Прости меня»,- я прошептал с мольбою. Когда второй я провинился раз

С годами изменяемся немало. Вот на меня три женщины глядят. — Ты лучше был,- одна из них сказала.

— Радость, помедли, куда ты летишь? — В сердце, которое любит! — Юность, куда ты вернуться спешишь?

Все людям снится: радость, грусть И прочный мир в дому… Но только наши встречи пусть Не снятся никому.

— Мой край огромным не зови,— На карте он птенцом нахохлился… Но в мире есть страна любви! Страна любви