Баллады Бернса Роберта
Это случилось июльским днем, Когда стали желтеть хлеба. Между Эрли и Эргайлом началась Не на жизнь, а
Коспатрик за море послал людей, Коспатрик послал за невестой своей, И корабли Зеленой земли К шотландскому
Двое влюбленных на склоне холма Сидели погожим днем, Наговориться никак не могли, Хоть и были весь день вдвоем.
Секрет есть у нашего короля, Ужасно важный секрет,— Явился наших перетанцевать Английских рыцарей цвет.
Жил однажды на свете пастушеский сын, Пас овец и в дудочку дул. Как-то раз он посох свой отложил И на
Шотландец Джонни хоть куда Был воин; он пошел Служить английскому двору За деньги и за стол.
— Недаром речью одарен Ты, сокол быстрокрылый: Снеси письмо, а с ним поклон Моей подруге милой!
«Поуже стели себе ложе И спать приучайся одна: Я еду — мне за морем, Энни, Невеста с приданым нужна
Король с дворянами сидел За пиршеством хмельным, Ион велел, чтоб дочь его Прислуживала им. То в погреб
Кому угодно, чтоб ветер подул И листва облетела вконец? И кто знавал вернее любовь, Чем Смуглый Эдам, кузнец?
Лэрд Драм жену себе стал искать, Когда занимался день, И девой прекрасной пленился он, А дева жала ячмень.
Родные тело в храм внесли И гулко отзвонили, К другому храму подошли И мессу отслужили. Вот в третьем
Жила старуха в Ашерс Велл, Жила и не грустила, Пока в далекие края Детей не отпустила. Она ждала от них
Разносчик стучит неучтиво, Вопит он и входит в раж: «Хозяйка, не пить тебе пива, Коль деньги мои не отдашь!
В Карлайл поехал старый Грэйм, Его там Роберт Бьюик ждал, Они вина хватили всласть, И хмель обоих разобрал.
В эту пятницу утром Неслись мы вперед, Оставляя маяк вдалеке. Видим: следом за нами Русалка плывет С
— О, где ты был, мой старый друг, Семь долгих, долгих лет? — Я вновь с тобой, моя любовь, И помню твой обет.
Забрел к нам однажды один весельчак, Угодничать стал он и этак и так: «Хозяйка, я — нищий, я — старый дурак!
Посланье Джонни Коуп шлет, Он Чарли встретиться зовет: Мол, драться, если ты не трус, Научу тебя завтра утром!
Над колыбелькою склонясь, Земная женщина поет: «Не знаю я, кто твой отец, В какой сторонке он живет…»
В любви навряд ли повезет, Когда в запасе нет Сердечности, учтивых слов И золотых монет. Все это было
Был солнечный полдневный час, И всяк бы жрал и жрал. В кишках у Вэтти голод взвыл, И малый заплошал.
Июльской порой, когда ветер сырой, Круглый стол собрался поутру; И явилось множество статных мужей, Как
Я встретил карлика, бродя Вдоль берега реки. Был карлик мал, хотя они И все невелики. На крепких ножках
Лиззи Уэн сидит в отцовском дому, Горюя и скорбя. И приходит ее любимый отец: — Лиззи Уэн, что тревожит тебя?
Схожу-ка я в зеленый лес, Эй, Вилси, эй, Вилси. Схожу-ка я в зеленый лес, Эй, недотепа Вилси.
Кого пошлем мы заседать В парламенте и прочее? Кто лучше может оправдать Такие полномочия? При всем при
— День добрый, милый снегирек! Откуда ты, мой свет? — Да вот на этом на кусте Пою я двадцать лет!
К двум сестрам в терем над водой, Приехал рыцарь молодой, Колечко старшей подарил, Биннори, о Биннори
Лорд Томас с Прекрасной Эннет В холмы пошли гулять. И день прошел, и ночь пришла, И вздумал он сказать
Отец мне на хозяйство дал Лишь одного коня; Я беден был, но сметкой бог Не обделил меня: К чему пустые
На корабле «Золотая слава» — страх и смятенье: Ходит галера турецкая рядом грозною тенью У берега Южной
Четыре и двадцать горцев из Кери Примчались верхом, осадили замок, Чтоб Эппи Морри украсть, потому что
«Коня ячменем накормите И жареным мясом — слугу, Сегодня к воротам любимой Подъеду я, если смогу».
Был гробовой полночный час, И Вильям крепко спал. Вдруг девы Маргариты дух В изножье ложа встал.
Пришел портной «латаем-шьем!» Бедовый мужичонка! Блох напустил на целый дом — Вот так раз! Ну вот так раз!
Случилось это в Мартынов день, Когда замело пути; Сказал своим людям Кровавый Кар: «Нам надо приют найти».
Мой милый муж построил дом И весь его увил вьюнком, И краше не было в стране, Чем дом, что он построил мне.
Дева Изабелл в дому за шитьём сидит, Весеннею майской порою. В дальней чаще Страж Лесной в звонкий рог трубит.
О, горе! Как берега круты! О, горе! Сильна и темна река! О, горе, горе, у самой воды Шла я с любимым
Жил когда-то в Эбердине Человек, не хуже всех, Был не стар, умен отменно, Да страшон, как смертный грех.
Они решили за вином Пойти к реке, сразиться. Они друг другу поклялись, Что будут честно биться.
Полковнику юному Джонстон сказал, Вино попивая хмельное: «Когда б на моей ты женился сестре, Твою бы
Когда ее скончалась мать, Отец женился нa дрянной, На худшей женщине из всех, Пришедших в этот мир земной.
Этот вечер ясным и теплым был — Мэй доила коров своих. А мимо скакали дворяне гурьбой, И было с дюжину их.
— Спасибо, верный сокол мой, Мой вестник быстрокрылый. Вернулся рано ты домой. Ну, что принес от милой?
В день жатвы это произошло, Когда мечут в лугах стога, В Английских землях Дуглас решил Поохотиться на врага.
— Мне открылся твой жребий, жестокий лорд, Я предвижу паденье твое! Гордо лилия утром в саду расцвела
Мертвец явился к М’aрджери. Взошел он на крыльцо, У двери тихо застонал И дернул за кольцо.
«Спешите к родителю, Дженет! Спешить к нему вы должны! Спешите к родителю, Дженет — Деньки его сочтены!