Стихи Самуила Маршака для взрослых
У Пушкина влюбленный самозванец Полячке открывает свой обман, И признается пушкинский испанец, Что он
Вечерний лес еще не спит. Луна восходит яркая. И где-то дерево скрипит, Как старый ворон каркая.
Цените слух, цените зренье. Любите зелень, синеву — Всё, что дано вам во владенье Двумя словами: я живу.
Ведерко, полное росы, Я из лесу принес, Где ветви в ранние часы Роняли капли слез. Ведерко слез лесных
Чудес, хоть я живу давно, Не видел я покуда. А впрочем, в мире есть одно Действительное чудо: Помножен
Все умирает на земле и в море, Но человек суровей осужден: Он должен знать о смертном приговоре, Подписанном
В полутьме я увидел: стояла За окном, где кружила метель, Словно только что с зимнего бала, В горностаи
За окнами сумрак ранний На свет и на тьму похож,— Будто на синем плане Нового дня чертеж. Вижу, привстав
Я перевел Шекспировы сонеты. Пускай поэт, покинув старый дом, Заговорит на языке другом, В другие дни
Быстро дни недели пролетели, Протекли меж пальцев, как вода, Потому что есть среди недели Хитрое колесико — Среда.
Вот однокрылая сосна… Прижатая к сосне-соседке, Сухие, немощные ветки Давно утратила она. Зато единственным
Всё то, чего коснется человек, Приобретает нечто человечье. Вот этот дом, нам прослуживший век, Почти
В пути с утра до первых звезд, От бурь не знает он защиты, Но много дней и много верст Его терпению открыты.
Собираясь на север, домой, Сколько раз наяву и во сне Вспоминал я о статной, прямой Красноперой карельской сосне.
Ветер жизни тебя не тревожит, Как зимою озерную гладь. Даже чуткое сердце не может Самый легкий твой
— Есть женщина в мире одна. Мне больше, чем все, она нравится. Весь мир бы пленила она, Да замужем эта
Трепал сегодня ветер календарь. Перелистал последнюю неделю, Пересмотрел июнь, потом январь, А вслед
В столичном немолкнущем гуде, Подобном падению вод, Я слышу, как думают люди, Идущие взад и вперед.
Ой, вы, милые сестрицы! Как цветочки в зной жестокий, Так увяли ваши лица, Восковыми стали щёки.
Как хорошо проснуться утром дома, Где все, казалось бы, вам издавна знакомо, Но где так празднично в
Пора в постель, но спать нам неохота. Как хорошо читать по вечерам! Мы в первый раз открыли Дон-Кихота
Колышутся тихо цветы на могиле От легкой воздушной струи. И в каждом качанье негнущихся лилий Я вижу
Где вплотную, высок и суров, Подступает к дороге бор,- Ты увидишь сквозь строй стволов, Словно в озере
Люди пишут, а время стирает, Все стирает, что может стереть. Но скажи,- если слух умирает, Разве должен
Года четыре Был я бессмертен. Года четыре Был я беспечен, Ибо не знал я о будущей смерти, Ибо не знал
Апрельский дождь прошел впервые, Но ветер облака унес, Оставив капли огневые На голых веточках берез.
Морская ширь полна движенья. Она лежит у наших ног И, не прощая униженья, С разбега бьется о порог.
По небу голубому Проехал грохот грома, И снова все молчит. А миг спустя мы слышим, Как весело и быстро
С тобою вместе враг твой был сожжен. Удавом он сдавил при жизни тело. Но до конца не мог коснуться он
На неизвестном полустанке, От побережья невдали, К нам в поезд финские цыганки Июньским вечером вошли.
Свои стихи, как зелье, В котле я не варил И не впадал в похмелье От собственных чернил. Но четко и толково
У вдохновенья есть своя отвага, Свое бесстрашье, даже удальство. Без этого поэзия — бумага И мастерство
Бремя любви тяжело, если даже несут его двое. Нашу с тобою любовь нынче несу я один. Долю мою и твою
Полные жаркого чувства, Статуи холодны. От пламени стены искусства Коробиться не должны. Как своды античного
Сколько раз пытался я ускорить Время, что несло меня вперед, Подхлестнуть, вспугнуть его, пришпорить
Бывало, в детстве под окном Мы ждем,- когда у нас Проснется гость, прибывший в дом Вчера в полночный час.
Едва остановится дачный У первой платформы лесной, Вы слышите голос прозрачный, Рожденный самой тишиной.