Стихи Михаила Лермонтова о любви: Любовная лирика

Слышу ли голос твой Звонкий и ласковый, Как птичка в клетке, Сердце запрыгает; Встречу ль глаза твои

Молитва В минуту жизни трудную Теснится ль в сердце грусть, Одну молитву чудную Твержу я наизусть.

Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор.

Итак, прощай! Впервые этот звук Тревожит так жестоко грудь мою. Прощай! — шесть букв приносят столько мук!

Она не гордой красотою Прельщает юношей живых, Она не водит за собою Толпу вздыхателей немых.

И скучно и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды… Желанья!.. что пользы напрасно и

Как я хотел себя уверить, Что не люблю ее, хотел Неизмеримое измерить, Любви безбрежной дать предел.

По небу полуночи ангел летел, И тихую песню он пел, И месяц, и звезды, и тучи толпой Внимали той песне святой.

Они любили друг друга так долго и нежно, С тоской глубокой и стастью безумно-мятежной! Но, как враги

У врат обители святой Стоял просящий подаянья Бедняк иссохший, чуть живой От глада, жажды и страданья.

Люблю тебя, булатный мой кинжал, Товарищ светлый и холодный. Задумчивый грузин на месть тебя ковал, На

Я не хочу, чтоб свет узнал Мою таинственную повесть; Как я любил, за что страдал, Тому судья лишь бог

Нет, не тебя так пылко я люблю, Не для меня красы твоей блистанье: Люблю в тебе я прошлое страданье И

Русалка плыла по реке голубой, Озаряема полной луной; И старалась она доплеснуть до луны Серебристую

В чугун печальный сторож бьёт, Один я внемлю. Глухо лают Вдали собаки. Мрачен свод Небес, и тучи пробегают

Я пробегал страны России, Как бедный странник меж людей, — Везде шипят коварства змии; Я думал: в свете

Когда весной разбитый лед Рекой взволнованной идет, Когда среди полей местами Чернеет голая земля И мгла

Выхожу один я на дорогу; Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, И звезда

К *** Будь со мною, как прежде бывала; О, скажи мне хоть слово одно; Чтоб душа в этом слове сыскала

Я верю, обещаю верить, Хоть сам того не испытал, Что мог монах не лицемерить И жить, как клятвой обещал;

Не ты, но судьба виновата была, Что скоро ты мне изменила, Она тебе прелести женщин дала, Но женское

Над морем красавица-дева сидит; И, к другу ласкаяся, так говорит: «Достань ожерелье, спустися на дно;

Благодарю!.. Вчера мое признанье И стих мой ты без смеха приняла; Хоть ты страстей моих не поняла, Но

Однажды женщины Эрота отодрали; Досадой раздражен, упрямое дитя, Напрягши грозный лук и за обиду мстя

К *** Мой друг, напрасное старанье! Скрывал ли я свои мечты? Обыкновенный звук, названье, Вот всё, чего

Не смейся над моей пророческой тоскою; Я знал: удар судьбы меня не обойдет; Я знал, что голова, любимая

Передо мной лежит листок, Совсем ничтожный для других, Но в нем сковал случайно рок Толпу надежд и дум моих.

Мы снова встретились с тобой, Но как мы оба изменились!.. Года унылой чередой От нас невидимо сокрылись.

Я видел юношу: он был верхом На серой борзой лошади — и мчался Вдоль берега крутого Клязьмы.

Не привлекай меня красой! Мой дух погас и состарился. Ах! много лет как взгляд другой В уме моем запечатлелся!

Пускай холодною землею Засыпан я, О друг! всегда, везде с тобою Душа моя. Любви безумного томленья, Жилец

Вблизи тебя до этих пор Я не слыхал в груди огня. Встречал ли твой прелестный взор — Не билось сердце у меня.

Из-под таинственной, холодной полумаски Звучал мне голос твой отрадный, как мечта. Светили мне твои пленительные

Страшись любви: она пройдет, Она мечтой твой ум встревожит, Тоска по ней тебя убьет, Ничто воскреснуть

Скажи мне: где переняла Ты обольстительные звуки И как соединить могла Отзывы радости и муки?

Поцелуями прежде считал Я счастливую жизнь свою, Но теперь я от счастья устал, Но теперь никого не люблю.

Она была прекрасна, как мечта Ребенка под светилом южных стран; Кто объяснит, что значит красота: Грудь

Ты слишком для невинности мила, И слишком ты любезна, чтоб любить! Полмиру дать ты счастье бы могла

О, не скрывай! Ты плакала об нем — И я его люблю; он заслужил Твою слезу, и если б был врагом Моим, то

Как дух отчаянья и зла, Мою ты душу обняла; О! для чего тебе нельзя Ее совсем взять у меня?

Когда ты холодно внимаешь Рассказам горести чужой И недоверчиво качаешь Своей головкой молодой, Когда

Я не достоин, может быть, Твоей любви: не мне судить; Но ты обманом наградила Мои надежды и мечты, И

Пусть я кого-нибудь люблю: Любовь не красит жизнь мою. Она как чумное пятно На сердце, жжет, хотя темно;

Измученный тоскою и недугом И угасая в полном цвете лет, Проститься я с тобой желал как с другом, Но

В старинны годы люди были Совсем не то, что в наши дни; (Коль в мире есть любовь) любили Чистосердечнее они.

Она поёт — и звуки тают, Как поцелуи на устах, Глядит — и небеса играют В ее божественных глазах;

Расстались мы, но твой портрет Я на груди своей храню: Как бледный призрак лучших лет, Он душу радует мою.

Когда к тебе молвы рассказ Мое названье принесет И моего рожденья час Перед полмиром проклянет, Когда

Когда я унесу в чужбину Под небо южной стороны Мою жестокую кручину, Мои обманчивые сны, И люди с злобой

Давно ли с зеленью радушной Передо мной стояло ты, И я коре твоей послушной Вверял любимые мечты;