Евгений Баратынский — Стихи о любви
Приманкой ласковых речей Вам не лишить меня рассудка! Конечно, многих вы милей, Но вас любить — плохая шутка!
Очарованье красоты В тебе не страшно нам: Не будишь нас, как солнце, ты К мятежным суетам; От дольней
Она придет! к ее устам Прижмусь устами я моими; Приют укромный будет нам Под сими вязами густыми!
Сей поцелуй, дарованный тобой, Преследует мое воображенье: И в шуме дня, и в тишине ночной Я чувствую
Люблю деревню я и лето: И говор вод, и тень дубров, И благовоние цветов; Какой душе не мило это?
Есть что-то в ней, что красоты прекрасней, Что говорит не с чувствами — с душой; Есть что-то в ней над
Притворной нежности не требуй от меня: Я сердца моего не скрою хлад печальный. Ты права, в нем уж нет
О, верь: ты, нежная, дороже славы мне; Скажу ль? мне иногда докучно вдохновенье: Мешает мне его волненье
Простите, милые досуги Разгульной юности моей, Любви и радости подруги, Простите! Вяну в утро дней!
О своенравная София! От всей души я вас люблю, Хотя и реже, чем другие, И неискусней вас хвалю.
Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все обольщенья прежних дней!
Своенравное прозванье Дал я милой в ласку ей: Безотчетное созданье Детской нежности моей; Чуждо явного
Вы слишком многими любимы, Чтобы возможно было вам Знать, помнить всех по именам; Сии листки необходимы;
Он близок, близок день свиданья, Тебя, мой друг, увижу я! Скажи: восторгом ожиданья Что ж не трепещет
Твой детский вызов мне приятен, Но не желай моих стихов: Не многим избранным понятен Язык поэтов и богов.
Глубокий взор вперив на камень, Художник нимфу в нем прозрел, И пробежал по жилам пламень, И к ней он
Расстались мы; на миг очарованьем, На краткий миг была мне жизнь моя; Словам любви внимать не буду я
Тебя ль изобразить и ты ль изобразима? Вчера задумчива, я помню, ты была, Сегодня ветрена, забавна, весела
Вчера ненастливая ночь Меня застала у Лилеты. Остаться ль мне, идти ли прочь, Меж нами долго шли советы.
Мне о любви твердила ты шутя И холодно сознаться можешь в этом. Я исцелен; нет, нет, я не дитя!
Порою ласковую Фею Я вижу в обаяньи сна, И всей наукою своею Служить готова мне она. Душой обманутой
Венчали розы, розы Леля, Мой первый век, мой век младой: Я был счастливый пустомеля И девам нравился порой.
К. А. Свербеевой В небе нашем исчезает И, красой своей горда, На другое востекает Переходная звезда;
Решительно печальных строк моих Не хочешь ты ответом удостоить; Не тронулась ты нежным чувством их И
Любовь и дружбу различают, Но как же различить хотят? Их приобресть равно желают, Лишь нам скрывать одну велят.
Когда неопытен я был, У красоты самолюбивой, Мечтатель слишком прихотливый, Я за любовь любви молил;
Тебя я некогда любил, И ты любить не запрещала; Но я дитя в то время был, Ты в утро дней едва вступала.
Неизвинительной ошибкой, Скажите, долго ль будет вам Внимать с холодною улыбкой Любви укорам и мольбам?
Тебе на память в книге сей Стихи пишу я с думой смутной. Увы! в обители твоей Я, может статься, гость минутный!
Когда, дитя и страсти и сомненья, Поэт взглянул глубоко на тебя,- Решилась ты делить его волненья, В
Взгляни на звёзды: много звёзд В безмолвии ночном Горит, блестит кругом луны На небе голубом.
Люблю я вас, богини пенья, Но ваш чарующий наход, Сей сладкий трепет вдохновенья,- Предтечей жизненных невзгод.
Всегда и в пурпуре и в злате, В красе негаснущих страстей, Ты не вздыхаешь об утрате Какой-то младости твоей.
Мы пьем в любви отраву сладкую; Но всё отраву пьем мы в ней, И платим мы за радость краткую Ей безвесельем
Нет, обманула вас молва, По-прежнему дышу я вами, И надо мной свои права Вы не утратили с годами.
Мне с упоением заметным Глаза поднять на вас беда: Вы их встречаете всегда С лицом сердитым, неприветным.
Она улыбкою своей Поэта в жертвы пригласила, Но не любовь ответом ей Взор ясный думой осенила.
Пора покинуть, милый друг, Знамена ветреной Киприды И неизбежные обиды Предупредить, пока досуг.
Любви приметы Я не забыл, Я ей служил В былые леты! В ней говорит И жар ланит, И вздох случайный… О!