Грустные стихи о любви
Если любовь уходит, какое найти решенье? Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать, Можно пойти
Быть хорошим другом обещался, звезды мне дарил и города. И уехал, и не попрощался. И не возвратится никогда.
Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала – тоже! Прохожий, остановись! Прочти – слепоты
Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит;
Ни тоски, ни любви, ни печали, ни тревоги, ни боли в груди, будто целая жизнь за плечами и всего полчаса впереди.
Она сидела на полу И груду писем разбирала, И, как остывшую золу, Брала их в руки и бросала.
Не отрекаются любя. Ведь жизнь кончается не завтра. Я перестану ждать тебя, а ты придешь совсем внезапно.
Хотя б во сне давай увидимся с тобой. Пусть хоть во сне твой голос зазвучит… В окно — не то дождем, не
О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Перед
Мы снова встретились, и нас везла машина грузовая. Влюбились мы — в который раз. Но ты меня не узнавала.
Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре — О, не грусти, ты все мне дорога! Но я любить могу лишь на просторе
Да, Вы со мною были не честны. Вы предали меня, и может статься, Не стоило бы вовсе разбираться, Нужны
Как тяжело ходить среди людей И притворятся непогибшим, И об игре трагической страстей Повествовать еще
Ты мне чужой и не чужой, Родной и не родной, Мой и не мой! Идя к тебе Домой — я «в гости» не скажу, И
Друг без друга у нас получается всё В нашем жизненном трудном споре. Всё своё у тебя, у меня все свое
Давно ль под волшебные звуки Носились по зале мы с ней? Теплы были нежные руки, Теплы были звезды очей.
Люблю ваш сумрак неизвестный И ваши тайные цветы, О вы, поэзии прелестной Благословенные мечты!
Все приняло в оправе круглой Нелицемерное стекло: Ресницы, слепленные вьюгой, Волос намокшее крыло, Прозрачное
Да, целовала и знала губ твоих сладких след, губы губам отдавала, греха тут нет. От поцелуев губы только
К чему твержу я стих унылый, Зачем, в полночной тишине, Тот голос страстный, голос милый Летит и просится
Умолкну скоро я!… Но если в день печали Задумчивой игрой мне струны отвечали; Но если юноши, внимая молча
Не о чем мне печалиться, откуда же слезы эти? Неужели сердце прощается со всем дорогим на свете — с этим
Нам не случалось ссориться Я старалась во всем потрафить. Тебе ни одной бессонницы Не пришлось на меня
О разлука, разлука! Как ты сердцу горька. Терзает его скука, Сожигает тоска! Где бывалая сила?
В твою светлицу, друг мой нежный, Я прихожу в последний раз. Любви счастливой, безмятежной Делю с тобой
Где-то по гостиничным гостиным Изводилась я тоской по дому, Самолет ждала твой на пустынном, Солнцем
Ты ждешь его теперь, когда Вернуть его назад нельзя… Ты ждешь. Приходят поезда, на грязных спинах принося
В чём отказала я тебе, скажи? Ты целовать просил — я целовала. Ты лгать просил,— как помнишь, и во лжи
Покинь меня, мой юный друг, — Твой взор, твой голос мне опасен: Я испытал любви недуг, И знаю я, как
Сутки с тобою, месяцы — врозь… Спервоначалу так повелось. Уходишь, приходишь, и снова, и снова прощаешься
На нивы желтые нисходит тишина; В остывшем воздухе от меркнущих селений, Дрожа, несется звон.
Пробило десять. В доме тишина. Она сидит и напряженно ждет. Ей не до книг сейчас и не до сна, Вдруг позвонит
Напрочь путь ко мне отрезая, чтоб не видеть и не писать, ты еще пожалеешь, знаю, станешь локти себе кусать.
Я пригвожден к трактирной стойке. Я пьян давно. Мне всё — равно. Вон счастие мое — на тройке В сребристый
Ну что же, можешь покинуть, можешь со мной расстаться,— из моего богатства ничего другой не отдастся.
Мой любимый мне шлет За отказом отказ… Я уж больше не жду — Он все шлет… И болотная зелень идет мимо
Ты знаешь, я люблю там, за лазурным сводом, Ряд жизней мысленно отыскивать иных, И, путь свершая мой
Не сули мне золотые горы, годы жизни доброй не сули. Я тебя покину очень скоро по закону матери-земли.
И не было встреч, а разлука Как лезвие в сердце вошла. Без зова вошла и без стука — Умна, осторожна и зла.
Он долгих двадцать восемь лет, И двадцать восемь зим к тому ж, Хранил в себе один секрет И был в семье
Расстались мы; на миг очарованьем, На краткий миг была мне жизнь моя; Словам любви внимать не буду я
Не охладела, нет, скрываю грусть. Не разлюбила,— просто прячу ревность. Не огорчайся, скоро я вернусь.
К Тебе, к Тебе одной взываю я из бездны, В которую душа низринута моя… Вокруг меня — тоски свинцовые
Смотришь, а взгляд твой блудлив и отчаян, Чья-то помада на чашке от чая, Чья-то расчёска на столике в
Ночи без любимого — и ночи С нелюбимым, и большие звезды Над горячей головой, и руки, Простирающиеся
Открываю томик одинокий — томик в переплёте полинялом. Человек писал вот эти строки. Я не знаю, для кого писал он.
Повторю в канун разлуки, Под конец любви, Что любила эти руки Властные твои И глаза — кого — кого-то
Снег весенний, потемневший — Солнце к снегу прикоснулось. Всё казалось отболевшим. Но вернулась боль
Мне о любви твердила ты шутя И холодно сознаться можешь в этом. Я исцелен; нет, нет, я не дитя!
Слыхали ль вы за рощей глас ночной Певца любви, певца своей печали? Когда поля в час утренний молчали