Марина Цветаева — Стихи о любви

Люблю — но мука еще жива. Найди баюкающие слова: Дождливые, — расточившие все Сам выдумай, чтобы в их

Наконец-то встретила Надобного — мне: У кого-то смертная Надоба — во мне. Что для ока — радуга, Злаку

Святая ль ты, иль нет тебя грешнее, Вступаешь в жизнь, иль путь твой позади, — О, лишь люби, люби его нежнее!

Цыганская страсть разлуки! Чуть встретишь — уж рвешься прочь! Я лоб уронила в руки И думаю, глядя в ночь

Когда снежинку, что легко летает, Как звездочка упавшая скользя, Берешь рукой — она слезинкой тает, И

Я — Эва, и страсти мои велики: Вся жизнь моя страстная дрожь! Глаза у меня огоньки-угольки, А волосы

Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново: Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.

Как живется вам с другою,- Проще ведь?- Удар весла!- Линией береговою Скоро ль память отошла Обо мне

Два солнца стынут,- о Господи, пощади!- Одно — на небе, другое — в моей груди. Как эти солнца,- прощу

Под лаской плюшевого пледа Вчерашний вызываю сон. Что это было? — Чья победа? — Кто побежден?

Мне полюбить Вас не довелось, А может быть — и не доведется! Напрасен водоворот волос Над темным профилем

Сегодня таяло, сегодня я простояла у окна. Ум — отрезвленней, грудь свободней, опять умиротворена.

Я с вызовом ношу его кольцо! -Да, в вечности — жена, не на бумаге! — Чрезмерно узкое его лицо Подобно шпаге.

Из Польши своей спесивой Принес ты мне речи льстивые, Да шапочку соболиную, Да руку с перстами длинными

Легкомыслие! — Милый грех, Милый спутник и враг мой милый! Ты в глаза мне вбрызнул смех, и мазурку мне

По ночам все комнаты черны, Каждый голос темен. По ночам Все красавицы земной страны Одинаково — невинно

И взглянул — как в первые раза Не глядят. Черные глаза глотнули взгляд. Вскинула ресницы и стою — Что, — светла?

Каждый стих — дитя любви, Нищий незаконнорожденный. Первенец — у колеи На поклон ветрам — положенный.

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь. О милая!

Мы с тобою лишь два отголоска: Ты затихнул, и я замолчу. Мы когда-то с покорностью воска Отдались роковому лучу.

Коли милым назову — не соскучишься. Превеликою слыву — поцелуйщицей. Коль по улице плыву — бабы морщатся

Не чернокнижница! В белой книге Далей донских навострила взгляд! Где бы ты ни был — тебя настигну, Выстрадаю

Ваш нежный рот — сплошное целованье… — И это все, и я совсем как нищий. Кто я теперь? — Единая?

Могу ли не вспоминать я Тот запах White-Rose и чая, И севрские фигурки Над пышащим камельком… Мы были

Вспомяните: всех голов мне дороже Волосок один с моей головы. И идите себе… — Вы тоже, И Вы тоже, и Вы.

Ночи без любимого — и ночи С нелюбимым, и большие звезды Над горячей головой, и руки, Простирающиеся

В синее небо ширя глаза — Как восклицаешь:- Будет гроза! На проходимца вскинувши бровь — Как восклицаешь:-

Писала я на аспидной доске, И на листочках вееров поблеклых, И на речном, и на морском песке, Коньками

Точно гору несла в подоле — Всего тела боль! Я любовь узнаю по боли Всего тела вдоль. Точно поле во мне

Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий, Я выпытать — куда Вам путь И где пристанище. Я вижу: мачта

Повторю в канун разлуки, Под конец любви, Что любила эти руки Властные твои И глаза — кого — кого-то

— Пора! для этого огня — Стара! — Любовь — старей меня! — Пятидесяти январей Гора! — Любовь — еще старей