Стихи о любви
Всю ночь кричали петухи и шеями мотали, как будто новые стихи, закрыв глаза, читали. И было что-то в
Ты богоматерь, нет сомненья, Не та, которая красой Пленила только дух святой, Мила ты всем без исключенья;
Я окошка не завесила, Прямо в горницу гляди. Оттого мне нынче весело, Что не можешь ты уйти.
Мой друг, есть радость и любовь, Есть все, что будет вновь и вновь, Хотя в других сердцах, не в наших.
Всегда и в пурпуре и в злате, В красе негаснущих страстей, Ты не вздыхаешь об утрате Какой-то младости твоей.
Снова сон, пленительный и сладкий, Снится мне и радостью пьянит,- Милый взор зовет меня украдкой, Ласковой
Люблю, — но реже говорю об этом, Люблю нежней, — но не для многих глаз. Торгует чувством тот, что перед
Напрочь путь ко мне отрезая, чтоб не видеть и не писать, ты еще пожалеешь, знаю, станешь локти себе кусать.
Покинь меня, мой юный друг, — Твой взор, твой голос мне опасен: Я испытал любви недуг, И знаю я, как
Отсталых туч над нами пролетает Последняя толпа. Прозрачный их отрезок мягко тает У лунного серпа.
Отрывок И требовала, чтоб кусты Участвовали в бреде, Всех я любила, кто не ты И кто ко мне не едет… Я
С тех пор как я один, с тех пор как ты далеко, В тревожном полусне когда забудусь я, Светлей моей души
Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле. Во мгле, что со мною всегда на земле. За то, что ты светлой невестой
Ну, время песен о любви, ты вновь склоняешь сердце к тикающей лире, и все слышней в разноголосном клире
В черном небе слова начертаны — И ослепли глаза прекрасные… И не страшно нам ложе смертное, И не сладко
Люблю я имя Анна, Оно звенит, как свет, Оно, как сон, пространно… Люблю его — и нет. И двойственно, и
Чернеет дорога приморского сада, Желты и свежи фонари. Я очень спокойная. Только не надо Со мною о нем говорить.
Все в ней гармония, все диво, Все выше мира и страстей; Она покоится стыдливо В красе торжественной своей;
Это чудо, что ты приехал! Выйду к морю — на край земли, Чтоб глаза твои синим эхом По моим голубым прошли.
Река текла тяжелая, как масло, в ней зарево закатное не гасло, и я за блеском неба и воды не разглядела
С какой я негою желанья Одной звезды искал в ночи! Как я любил ее мерцанье, Ее алмазные лучи!
Проплывают льдины, звеня, Небеса безнадежно бледны. Ах, за что ты караешь меня, Я не знаю моей вины.
Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки.
Над Флоренцией сонной прозрачная ночь Разлила свой туман лучезарный. Эта ночь — словно севера милого дочь!
Что за смысл в жизни спорить и обижаться И терять свои силы в пустой борьбе? Ты ведь даже представить
Я уезжаю. Замирает В устах обычное: прости. Куда судьба меня кидает? Куда мне грусть мою нести?
Тускнеют угли. В полумраке Прозрачный вьется огонёк. Так плещет на багряном маке Крылом лазурным мотылёк.
Чем больше Я думаю о счастье, Тем горше Мне хочется рыдать… На сцене По мне бушуют страсти, А в жизни
Тебя я вижу ясно, И волосы, и бровь, Ты как цветы прекрасна, Как первая Любовь! Ты гордая такая, Тебе
Я скажу тебе честно и прямо, Ничего не хочу я таить: Ты пойми меня, мой упрямый, Лишь тебя я хочу любить
Притворив за собою двери, Я котенком скользну в Твою душу… Лягу рядом с Тобой на постели, Чтобы сердца
Годы пройдут, словно день, словно час; Много людей промелькнет мимо нас. Дети займут положение в свете
Ты был, наверное, и раньше не такой как все, Любил гонять по встречной полосе, Встречать рассвет в компании друзей.
Даже чуточку моложе Мама дочери была. А ведь вышло разве скверно? До сих пор не вянет цвет!
Источник за вишневым садом, Следы голых девичьих ног, И тут же оттиснулся рядом Гвоздями подбитый сапог.
Влюбиться — пара пустяков: Осенний свет из облаков, Жар-птице двадцать тысяч лет, И за углом — кофейня.
Ласточка, ласточка, дай молока, Дай молока четыре глотка — Для холодного тела, Для тяжелого сердца, Для
Я не знала измены в любви, Я ее ощущала начало — Легкий крен, ненадежность причала И себе говорила: «Порви!
Неожиданный и смелый Женский голос в телефоне,- Сколько сладостных гармоний В этом голосе без тела!
Ну что тебе надо еще от меня? Чугунна ограда. Улыбка темна. Я музыка горя, ты музыка лада, ты яблоко
Раньше был он звонкий, точно птица, Как родник, струился и звенел, Точно весь в сиянии излиться По стальному
Тебе, когда мой голос отзвучит настолько, что ни отклика, ни эха, а в памяти — улыбку заключит затянутая
Голос первой любви моей — поздний, напрасный — Вдруг окликнул, заставил на миг замереть, И звучит до
Днем вершу я дела суеты, Зажигаю огни ввечеру. Безысходно туманная — ты Предо мной затеваешь игру.
Злое дитя, старик молодой, властелин добронравный, Гордость внушающий нам, шумный заступник любви!