Шарль Бодлер — Стихи о любви

Когда, небрежная, выходишь ты под звуки Мелодий, бьющихся о низкий потолок, И вся ты – музыка, и взор

Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной, И ты, о сердце, ты, поникшее без сил, Ей, самой милой

Тебя, как свод ночной, безумно я люблю, Тебя, великую молчальницу мою! Ты — урна горести; ты сердце услаждаешь

Скажи, откуда ты приходишь, Красота? Твой взор — лазурь небес иль порожденье ада? Ты, как вино, пьянишь

Ревела улица, гремя со всех сторон. В глубоком трауре, стан тонкий изгибая, Вдруг мимо женщина прошла

Пусть взор презрительный не хочет восхвалить, Дитя, твоих очей, струящих негу ночи; О вы, волшебные

Пусть искажен твой лик прелестный Изгибом бешеных бровей — Твой взор вонзается живей; И, пусть не ангел

Белая девушка с рыжей головкой, Ты сквозь лохмотья лукавой уловкой Всем обнажаешь свою нищету И красоту.

Ты вся — как розовый осенний небосклон! Во мне же вновь растет печаль, как вал прилива, И отступает вновь

Мой котик, подойди, ложись ко мне на грудь, Но когти убери сначала. Хочу в глазах твоих красивых потонуть

В струении одежд мерцающих ее, В скольжении шагов — тугое колебанье Танцующей змеи, когда факир свое

С еврейкой бешеной простертый на постели, Как подле трупа труп, я в душной темноте Проснулся, и к твоей

Восход сегодня — несказанный! На что нам конь, давай стаканы, И на вине верхом — вперед В надмирный праздничный полет!

Твой вид беспечный и ленивый Я созерцать люблю, когда Твоих мерцаний переливы Дрожат, как дальняя звезда.

В века, когда, горя огнем, Природы грудь Детей чудовищных рождала сонм несчетный, Жить с великаншею я

Постели, нежные от ласки аромата, Как жадные гроба, раскроются для нас, И странные цветы, дышавшие когда-то

Читаю я в глазах, прозрачных, как хрусталь: «Скажи мне, странный друг, чем я тебя пленила?» — Бесхитростность

Ты на постель свою весь мир бы привлекла, О, женщина, о, тварь, как ты от скуки зла! Чтоб зубы упражнять

Два брата неземных, два чудотворных глаза Всегда передо мной. Искусный серафим Их сплавил из огня, магнита

И разделась моя госпожа догола; Все сняла, не сняла лишь своих украшений, Одалиской на вид мавританской

Тебе, прекрасная, что ныне Мне в сердце излучаешь свет, Бессмертной навсегда святыне Я шлю бессмертный

Красавица моя, люблю сплошную тьму В ночи твоих бровей покатых; Твои глаза черны, но сердцу моему Отраду

Здесь сокровенный твой покой, Где, грудь полузакрыв рукой, Ты блещешь зрелой красотой! Склонив овал грудей

Бедняжка, ты совсем устала, Не размыкай прекрасных глаз, Усни, упав на покрывало, Там, где настиг тебя экстаз!

I Ты не из тех, моя сильфида, Кто юностью пленяет взгляд, Ты, как котел, видавший виды: В тебе все искусы бурлят!

Нет, ни красотками с зализанных картинок — Столетья пошлого разлитый всюду яд! — Ни ножкой, втиснутой

О, завитое в пышные букли руно! Аромат, отягченный волною истомы, Напояет альков, где тепло и темно;

Я расскажу тебе, изнеженная фея, Все прелести твои в своих мечтах лелея, Что блеск твоих красот Сливает

Когда, закрыв глаза, я, в душный вечер лета, Вдыхаю аромат твоих нагих грудей, Я вижу пред собой прибрежия

Я с нею встретился в краю благоуханном, Где в красный балдахин сплелась деревьев сень, Где каплет с стройных

Буду петь тебя на новых струнах, О, юница, играющая В моем одиноком сердце. Оплету тебя гирляндами, О

Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали? Тоска, унынье, стыд терзали вашу грудь? И ночью бледный страх…

Твой взор загадочный как будто увлажнен. Кто скажет, синий ли, зеленый, серый он? Он то мечтателен, то