Стихи русских поэтов
У бедной куколки грипп: В правом плечике скрип, Расклеились букли, — Что дать моей кукле? Ромашки Из
Молод ты! Ну что, что молод? Размышленьем и трудом Твой талант уж перемолот И просеян: сила в нем!
Солнце скупо и лениво, Стены тускло-холодны. Пролетают торопливо Дни весны, как сны. Гулки улицы столицы
Мне ль позабыть огонь и живость Твоих лазоревых очей, Златистый шелк твоих кудрей И беззаботную игривость
КНИГА ПЕРВАЯ Пою оружие и храброго героя, Который, воинство российское устроя, Подвигнут истиной, для
В моем добровольном изгнании Мне трудно представить, что где-то Есть мир, где живут и мечтают, Хохочут
На бой я вышел одинокий, Напрасно помощи я ждал: Свалил меня мой враг жестокий, В моей груди его кинжал.
Ах, сколько на свете детей! Как звезд на небесном челе… По всей необъятной земле Кружатся, как стаи чижей…
Папа, мама, брат и я — Это наша вся семья. Брату только двадцать лет, А посмотришь: дед как дед!
Лежали груды мха на берегу морском, Обрезки рыжих кос напоминая цветом. Белели гребни волн, и радостным
Поэт и гражданин, он призван был учить. В лохмотьях нищеты живую душу видеть. Самоотверженно страдающих
Моя Фелиссочка! Моя красавица! Тебе, Любимая, мой «Менестрель». Всему изыскному должна ты нравиться
Не долго мне под этим небом, По здешним долам и горам Скитаться, брошенному Фебом Тоске и скуке, и друзьям!
О Мирре грезит Вандэлин, О Вандэлине грезит Мирра. Она властительница мира, И он — вселенной властелин.
Тщеславный, хвастуя, устами устрашаетъ, И серце только тѣмъ въ удачѣ утѣшаетъ: Герой себя дѣлами украшаетъ
Ты, человек, клянущий небеса, Клянущий землю, плаху вечной казни, Пойми меня; о, что за чудеса — Снега
ТРАГЕДІЯ. Представлена въ перьвый разъ въ 1768 году Октября 3 дня на Императорскомъ театрѣ, въ Санктпетербургѣ.
Грежу: пред мною Балтийские воды, Цвета лазури, все в искрах — брильянтах, Сердце в мелодиях, страстных
Ты сжег мою умильную красу, Жестокий лик пылающего бога, Но у меня цветов и красок много, И новую, багряную
1 Профессор Юрий Никанорыч, — Мечтатель, девственник, минорыч, Своей Иронии жених, — Был вызван братом
Во встречи вдумываясь впроскользь, И от скольжений изнеможен, «Ты, тающая, не из воска ль?» — Я вопрошаю
Преодолел я дикий холод Земных страданий и невзгод, И снова непорочно молод, Как в первозданный майский год.
(этюд) Посв. И.А. Дашкевичу Вам, чьи прекрасные уроки В душе запечатлели след, Вам посвящает эти строки
Грузинская ночь — я твоим упиваюсь дыханьем! Мне гак хорошо здесь под этим прохладным навесом, Под этим
Злой, золотой, беспощадно ликующий Змей В красном притине шипит в паутине лучей. Вниз соскользнул и смеётся
Он лежал, весь огипсен, Забинтован лежал, И в руке его Ибсен Возмущенно дрожал… Где же гордая личность?
Жизнь моя, змея моя! От просторов бытия К тесным граням жития Перенёс тебя и я, Воды хладные лия, Вина
Ежели будешъ ты другая, И премѣнишся дорогая; Знай, что и тогда Я не премѣнюся, И къ тебѣ всегда Страстенъ
Былъ нѣкто: скромность онъ гораздо ненавидѣлъ, И брѣдиль онъ то все, что только онъ увидѣлъ;
Воздух, пестрый от дождя, Снова мил и снова свеж. Ножки детские потешь Мелким брызганьем дождя.
Не встанешь ты из векового праха, Ты не блеснешь под знаменем креста, Тяжелый меч наследников Рорбаха
Когда так много позади Всего, в особенности — горя, Поддержки чьей-нибудь не жди, Сядь в поезд, высадись у моря.
Молитва В минуту жизни трудную Теснится ль в сердце грусть, Одну молитву чудную Твержу я наизусть.
И снова Новый год пред хатой, Где я живу, стряхает снег С усталых ног. Прельшая платой Хозяев, просит
Ниву спелую волнуешь, Сердце темное тревожишь, Но умчать с собой не можешь. Ты недвижное волнуешь, Ты
Весна. Постоянный насморк. Весна. Солнце светит опять. И я промочил ноги. Весна. Я опять иду гулять.
Цветы не думают о людях, Но люди грезят о цветах… Цветы не видят в человеке Того, что видит он в цветке…
На свете много благоуханной и озаренной красоты. Забава девам, отрада женам — весенне-белые цветы.
Я умер, и мой дух умчался в тот эфир, Что соткан звездными лучами; Я не могу к тебе вернуться в пыльный
Ее уста сближаются с моими В тени от барбарисного куста И делают все чувства молодыми Ее уста.
Верить обетам пустынным Бедное сердце устало. Тёмным, томительно-длинным Ты предо мною предстало, — Ты
В лесу живет проказник неуёмный, Малютка Зой. Насмешливый, он прячется в укромной Глуши лесной.
Из страны, страны далекой, С Волги-матушки широкой, Ради сладкого труда, Ради вольности высокой Собралися мы сюда.
Себя в глазах Забвенья обесценив И вознеся к Бессмертью фолиант Своих трудов, ушел от нас Тургенев, Угас
Знай, тебе я непременна: Не была тобою, и не буду пленна.
(На голос: «Мальбруг в поход поехал») Из тишины глубокой Родимого села Судьба меня жестоко На Альпы занесла
Там, где в блеске горделивом Меж зеленых берегов Волга вторит их отзывом Песни радостных пловцов, И как
Влюбленная в Северный Полюс Норвегия В гордой застыла дремоте. Ленивые лоси! вы серебро-пегие, Ледяное
О, что хочешь говори! Я не дам себя в обиду… — Я верна тебе, — и я От тебя живой не выйду. Пусть бранят
Утонул я в горной речке, Захлебнулся мутною водой, Захлестнулся жаркою рудой. Утонул я в горной речке