Стихи русских поэтов

Есть слово — и оно едино. Россия. Этот звук — свирель. В нем воркованье голубино. Я чую поле, в сердце

Садитесь, я вам рад. Откиньте всякий страх И можете держать себя свободно, Я разрешаю вам. Вы знаете

Алёне Мы совпали с тобой, совпали в день, запомнившийся навсегда. Как слова совпадают с губами.

Любовь, любовь — гласит преданье — Союз души с душой родной — Их съединенье, сочетанье, И роковое их

Листья в поле пожелтели, И кружатся и летят; Лишь в бору поникши ели Зелень мрачную хранят.

Негде, в тридевятом царстве, В тридесятом государстве, Жил-был славный царь Дадон. С молоду был грозен

Прощай, немытая Россия, Страна рабов, страна господ, И вы, мундиры голубые, И ты, им преданный народ.

Обыкновенно так Любовь любому рожденному дадена,— но между служб, доходов и прочего со дня на день очерствевает

Во всем мне хочется дойти До самой сути. В работе, в поисках пути, В сердечной смуте. До сущности протекших

А ты думал — я тоже такая, Что можно забыть меня, И что брошусь, моля и рыдая, Под копыта гнедого коня.

Уж сколько их упало в эту бездну, Разверзтую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли.

I. Княгиня Трубецкая II. Княгиня М. Н. Волконская I. КНЯГИНЯ ТРУБЕЦКАЯ (1826 год) ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Покоен

Случается нередко нам И труд и мудрость видеть там, Где стоит только догадаться За дело просто взяться.

Перед окном Был дом, Ударил гром, И со стены Паук Вдруг стук, Упал, лежит, Разинул рот, оскалил зубы

Вы рождены меня терзать — И речью ласково-холодной, И принужденностью свободной, И тем, что трудно вас

Я был в избушке на курьих ножках. Там все как прежде. Сидит Яга. Пищали мыши, и рылись в крошках.

Предпоследний этаж раньше чувствует тьму, чем окрестный пейзаж; я тебя обниму и закутаю в плащ, потому

Мы ехали шагом, Мы мчались в боях И «Яблочко»-песню Держали в зубах. Ах, песенку эту Доныне хранит Трава

Однообразные мелькают Все с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи.

Русалка плыла по реке голубой, Озаряема полной луной; И старалась она доплеснуть до луны Серебристую

Вам, проживающим за оргией оргию, имеющим ванную и теплый клозет! Как вам не стыдно о представленных

А мы с тобой, брат, из пехоты, А летом лучше, чем зимой. С войной покончили мы счеты… Бери шинель — пошли домой.

Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит — Летят за днями дни, и каждый час уносит Частичку бытия, а

Я давно спросить тебя хотела: разве ты совсем уже забыл, как любил мои глаза и тело, сердце и слова мои

Между мною и тобою — гул небытия, звездные моря, тайные моря. Как тебе сейчас живется, вешняя моя, нежная

Из глубины моих невзгод молюсь о милом человеке. Пусть будет счастлив в этот год, и в следующий, и вовеки.

Черный крест на груди итальянца, Ни резьбы, ни узора, ни глянца,- Небогатым семейством хранимый И единственным

Я считал слонов и в нечет и в чет, И все-таки я не уснул, И тут явился ко мне мой черт, И уселся верхом на стул.

Она сказала: «Он уже уснул!»,— задернув полог над кроваткой сына, и верхний свет неловко погасила, и

Ты меня на рассвете разбудишь, проводить необутая выйдешь. Ты меня никогда не забудешь. Ты меня никогда

Блистая, облака лепились В лазури пламенного дня. Две розы под окном раскрылись — Две чаши, полные огня.

Как стыдно одному ходить в кинотеатры без друга, без подруги, без жены, где так сеансы все коротковаты

Что за шум на задней парте? Ничего нельзя понять! Кто-то там шипит в азарте: — Е-один! — А-шесть. — К-пять!

Идут белые снеги, как по нитке скользя… Жить и жить бы на свете, но, наверно, нельзя. Чьи-то души бесследно

Спасибо за утро такое, За чудные эти часы Лесного – не сна, а покоя, Безмолвной морозной красы.

Болящий дух врачует песнопенье. Гармонии таинственная власть Тяжелое искупит заблужденье И укротит бунтующую страсть.

Серебро, огни и блестки,- Целый мир из серебра! В жемчугах горят березки, Черно-голые вчера.

Идет без проволочек И тает ночь, пока Над спящим миром летчик Уходит в облака. Он потонул в тумане, Исчез

К нему приезжали три очень солидных врача. Одна всё твердила о грыже и хирургии. Другой, молоточком по

Был я столько раз так больно ранен, добираясь до дому ползком, но не только злобой протаранен — можно

Любите живопись, поэты! Лишь ей, единственной, дано Души изменчивой приметы Переносить на полотно.

Хотя б во сне давай увидимся с тобой. Пусть хоть во сне твой голос зазвучит… В окно — не то дождем, не

И та, что сегодня прощается с милым,- Пусть боль свою в силу она переплавит. Мы детям клянемся, клянемся

Светлый покой Опустился с небес И посетил мою душу! Светлый покой, Простираясь окрест, Воды объемлет

Сказала Кошка Мышке: — Давай с тобой дружить! И будем этой дружбой До смерти дорожить. — Боюсь, — сказала

Когда весной разбитый лед Рекой взволнованной идет, Когда среди полей местами Чернеет голая земля И мгла

Леса вдали виднее, Синее небеса, Заметней и чернее На пашне полоса, И детские звонче Над лугом голоса.

Богами вам ещё даны Златые дни, златые ночи, И томных дев устремлены На вас внимательные очи.

Море любит солнце, солнце любит море… Волны заласкают ясное светило И, любя, утопят, как мечту в амфоре;

Пой же, пой. На проклятой гитаре Пальцы пляшут твои вполукруг. Захлебнуться бы в этом угаре, Мой последний