Стихи русских поэтов

Волшебный край! Соренто дремлет — Ум колобродит — сердце внемлет — Тень Тасса начинает петь.

Кто движется в лунном сиянье чрез поле Извечным движеньем планет? Владычица Эстии, фея Eiole.

День золотистой пылью Глаза туманит мне. Мир зыблется во сне, Явь заслоняя пылью, И к сладкому бессилью

Блажен познавший власть твою и гнет, Любовью вызываемая ревность! В тебе огонь, биенье и полет.

Встрепенулся звонок и замолк, А за дверью — загадка. Это кто? Это ты? Как мне сладко! Дорогая, войди…

Всегда-то грязный и циничный, Солдатский, пьяный, площадной, С культурным краем пограничный, Ты мрешь

Я не знала измены в любви, Я ее ощущала начало — Легкий крен, ненадежность причала И себе говорила: «Порви!

Когда безумца чтутъ; Не умъ причиною, другое нечто тутъ. Верблюдъ гордиться сталъ; верблюда звали въ

Где стоит дворец охотничий, Властелин преданья недр, Досыпает жизнь столетнюю Чуждый всем деревьям кедр.

Из меня хотели сделать торгаша, Но торгашеству противилась душа. Смыслу здравому учили с детских дней

Сего рука Москву освободила И Тизифону побѣдила; За то Отечество въ немъ вѣрна сына зритъ, Москва благодаритъ.

В безмолвной пустыне, Где жаркий песок и гранит, Где небо безоблачно-сине, Где жгучее солнце блестит

На что мне пышные палаты И шелк изнеженных одежд? В полях мечты мои крылаты, Подруги сладостных надежд.

Вы, чьи стихи как бронзольвы, Вы поступаете бесславно. Валерий Яковлевич! Вы — Завистник, выраженный явно.

В купе господин качался, дремал, качаясь Направо, налево, еще немножко. Качался один, неприкаянный, От

Братцы солдатушки, Бравы ребятушки, Шибко поспешайте, Бунты утишайте. — То-то вот, что тощи, Черви лезут во щи.

I Неприступный, горами заставленный, Ты, Кавказ, наш воинственный край, — Ты, наш город Тифлис знойно-каменный

Козленка волкъ поймалъ и растерзати хочетъ: Козленокъ не хлопочетъ, То ведая, что волкъ несклонной молодецъ

Святых имен твоих не знаю, Земные ж все названья — ложь, Но ты пути ко мне найдешь. Хотя имен твоих не

Престаньте вы глаза дражайшею прельщаться; Уже проходитъ часъ мнѣ съ нею разставаться. Готовьтеся теперь

Муж мой стар и очень занят, все заботы и труды, Ну, а мне-то что за дело, что на фраке три звезды!

Татарская песня эта была доставлена покойным Абаз-Кули-Ханом одному польскому поэту, Лада-Заблоцкому.

Всю зиму нормандская баба, Недвижнее краба, В корсете — кирасой Сидела за кассой. И вот сегодня очнулась.

Ты звонишь мне каждый день, Я не знаю, как мне быть, Я не знаю, как мне дать Тебе понять, что я уже не тот.

Земным не прельщайся, Земные надежды губи, От жизни отвращайся, И смерть возлюби. Не обманет она, В ней

— Над землёю ты высок, Ярок, жарок и жесток, Солнце, брат, горящий наш, Что возьмешь и что ты дашь?

В этой маленькой русской колонии, Здесь спасающей от беззаконий Свои бренные дух и тела, Интересы такие

Как волшебник, прихожу я Сквозь весеннюю грозу. Благосклонно приношу я Вам азийскую лозу. Ветку чудную

Неожиданный и смелый Женский голос в телефоне,- Сколько сладостных гармоний В этом голосе без тела!

Мы устали преследовать цели, На работу затрачивать силы, — Мы созрели Для могилы. Отдадимся могиле без

«Где твоя родина, певец молодой? Там ли, где льется лазурная Рона; Там ли, где пели певцы Альбиона;

Море блеска, гул, удары, И земля потрясена; То стеклянная стена О скалы раздроблена, То бегут чрез крутояры

Ты сказала: «Пойдем мы с тобою туда, Где впервые увиделись мы». И пошли мы с тобой. И вела нас мечта

В чёрном колышется мраке Огненный мак. Кто-то проходит во мраке, Держит пылающий мак. Близко ли он иль

Два брата здесь лежат: один во весь свой век Был честный, а притом несчастный человек. Другой с бездельствами

О, это странное место Камчатка, О, это сладкое слово Камчатка. Но на этой земле я не вижу тебя, Я не

Над калиткой арка из рябины. Барбарис разросся по бокам. За оградой домик голубиный. Дым из труб, подобный облакам.

Вам, горы юга, вам, горы Крыма, Привет мой северный! В автомобиле — неудержимо, Самоуверенно! Направо море;

О.Н. Бутомо-Названовой О, если б в наши дни гоненья, Во дни запечатленных слов, Мы не слыхали песнопенья

Когда, печальная от страха, Моляся господу-отцу, Россия шапку Мономаха Давала князю-удальцу, И, в тишине

Саят-Нова — аноним одного из армянских певцов прошлого столетия. Много песков поглощают моря, унося их

Ты сердце полонила, Надежду подала И то переменила, Надежду отняла. Лишался приязни, Я всё тобой гублю.

Горя любви огнемъ и нѣжася и тлѣя, Спала подь тѣнью древъ прекрасна Кариклея. Кто всѣхь думъ ея единственный

Год назад я была молода Для любви, для добра, для труда — Было столько избытка в груди, Было столько

Грач вырвался из рук, из города домой. Кокушка говорит: «Скажи, дружочек мой, Какая в городе молва о

Свою куклу раздела малютка И покрыла ее лоскутком; А сама нарядилась, как кукла, И недетским забылася сном.

Раз шалунье-капле стало скучно в море: Высь её прельстила, Солнце заманило, Сладко улыбаясь в голубом просторе.

Есть тайна несказанная, Но где, найду ли я? Блуждает песня странная, Безумная моя. Дорогой незнакомою

Я знаю вас: младые ваши лета Счастливою звездой озарены; Вы любите великий мир поэта И гармонические сны;

Валерию Брюсову Король на плахе. Королевство — Уже республика: и принц Бежит, сестры спасая детство