Стихи русских поэтов
Не страстные томления, Не юный жар в крови, — Блаженны озарения И радости любви. Вовеки неизменная В
Я знаю, в дни мои былые, В дни жизни радостной и песен удалых Вам нравились мои восторги молодые И мой
В час лазурный утром рано Посмотрите на Павлушку: Он себе из океана Смастерил игрушку… Панталошки вмиг
Прикосновенье сочных трав К твоим ногам и ласково, и нежно. Смиренный путь спасителен и прав, А ты бежал
Зимою всего веселей Сесть к печке у красных углей, Лепешек горячих поесть, В сугроб с голенищами влезть
Сомкни уста. Твой голос полн Страстей без имени и слова. Нарушишь гимн воздушных волн, Стремящих вверх
Благословляю твой возврат Из этой нехристи немецкой, На Русь, к святыне москворецкой! Ты, слава богу
Есопъ съ рабятами играетъ: Смеются все тому: онъ ето презираетъ: Весму, сказалъ онъ имъ, на свете семъ
Увы, дитя! Душе неутоленной Не снишься ль ты невыразимым сном? Не тенью ли проходишь омраченной, С букетом
Могло быть так: лет двадцать пять назад, Там, на воспетой Пушкиным Неве, Слегка желтел зеленый Летний
Мы ярко чувствуем весну: Во всем ее мотив. Бросает звонче в вышину Гудки локомотив. И самый воздух стал
Что такое электрассонанс? Это — молния и светлячок. Сон и сказка. Гекзаметр и станс. Мысль и греза.
Евгению Пуни Лови мгновения, художник, На крыльях творчества лети! Пускай чернит тебя безбожник, — Они
О, безмерная усталость! Пой на камнях, на дороге О любви, о светлом Боге, И зови, моя усталость, На людей
Я больше сердцемъ не владѣю, Коль ты его плѣнить могла; Ты склонностью ко мнѣ своею Пронзивъ мнѣ грудь
Долина пьет полночный холод. То с каплей меда райских сот, То с горькой пустотой высот, Долина пьет полночный холод.
ПАУЛЬ ФЛЕМИНГ Всегда ты в тишине теки в своих брегах И града омывай великолепна стены; Мы в них в другой
Дом стоит близ Мойки — вензеля в коронках Скрасили балкон. В доме роскошь — мрамор — хоры на колонках
Крыши домов дрожат под тяжестью дней, Небесный пастух пасет облака, Город стреляет в ночь дробью огней
Уходи, но оставь мне свой номер. Я, может быть, позвоню. А, вообще, я не знаю, зачем Мне нужны эти цифры.
Нет, ты не прав, я не собой пленен. Что доброго в наемнике усталом? Своим чудесным, божеским началом
Я смотрю в календарь, я знаю, что скоро зима. Наша улица на глазах меняет цвета. За решеткой желтой листвы
Маленькие кусочки счастья, не взял ли я вас от жизни? Дивные и мудрые книги, таинственные очарования
Дачный домик заколочен, Тропки снегом поросли, Все отчетливо вдали. Жаль, что домик заколочен, — Лед
Волчонка взялъ пастухъ и выростилъ сво, У стада своево. Волчокъ овцамъ добра желаетъ, И на волковъ по
Человек в немом общеньи С духом мертвого бессмертным — В вечном перевоплощеньи, В восприятии инертном.
ЖАК ДЕ БАРРО Великий боже! Твой исполнен правдой суд, Щедроты от тебя имети смертным сродно, Но в беззаконии
Морозову-Гоголю Снежеет дружно, снежеет нежно, Над ручейками хрусталит хрупь. Куда ни взглянешь — повсюду
Лисица хвостъ оторвала, Дабы ей вырватьея изъ сѣти, гдѣ была. Кургузая лиса хвосты поноситъ, И протчихъ
Я жду тебя, когда вечерней мглою Спокойные темнеют небеса, Луна встает за дальнею горою, Молчат холмы
Nunc est bibendum: nunc pede libero Pulsanda tellus… Hor., lib. I. Car. XXXVII [1] 1 Сидит Людмила под
В мои былые дни, в дни юности счастливой, Вино шипучее я пил, И вкус, и блеск его, и хмель его игривой
Только мы вдвоем не спали, Я и бледная луна. Я был темен от печали, А луна была ясна. И луна, таясь
Мою страну зовут Россией. Я в ней рожден, ее люблю. И если б вы меня спросили, Молю ль победы ей, — молю!
Во имя Руси, милый брат, Твою главу благословляю: Из края немцев, гор и стад, Ты возвращен родному краю!
На свете живучи Плонъ елъ и пилъ не сладко; Не знался онъ ни съ кемъ, одетъ всегда былъ гадко, Онъ тратить
Белоликие монахини в покрывалах скорбно-черных, Что в телах таите, девушки, духу сильному покорных?
Мечи отчаянья свергаются с небес, Наряжены чарующим сияньем, И говорят, что древний Змий воскрес, Что
Стоял Терновный куст. Лиса мошенничать обыкла И в плутни вникла. Науку воровства всю знает наизуст, Как
Тебя не зная — всюду, всюду Тебя искал я, сердцем юн: То плыл на голубую Суду, То на нахмуренный Квантун…
Пустился в море с рыбаками. Весь день на палубе лежал, Молчал — и желтыми зубами Мундштук прокуренный кусал.
Ваш дом среди заводских пустырей, От города приморского в трехверстьи, Ваш дом, куда охотно ездят гости
(И. П. Постникову) В тени громад снеговершинных, Суровых, каменных громад Мне тяжело от дум кручинных
Воробьи в кустах дерутся, Светит солнце, снег, как пух. В васильковом небе вьются Хороводы снежных мух.
Трагедия Представлена в первый раз в начале 1750 года на Императорском театре в Санктпетербурге.
Теперь в поразительной смене Контрастных событий живешь. Голодные ужасы в Вене Бросают нас в холод и дрожь.
Жарки зимние туманы — Свод небесный весь в крови. Я иду в иные страны Тайнодейственной любви.
Воспоминанья, — заблужденья, Ошибки, слёзы, преступленья, Тоска позорного паденья, Угар страстей и пьяный чад.
Пора кончать! Пожалуй, слишком Вы далеко уже зашли И алым предались излишкам Для удобрения земли!
Всю ночь грызешь меня, бессонница, Кошмарен твой слюнявый шип. Я слышу: бешеная конница — Моих стремлений прототип.