Стихи русских поэтов

Подъемлют спор за человека Два духа мощные: один — Эдемской двери властелин И вечный страж ее от века;

На каком же меридиане, На какой из земных широт Мои помыслы и деянья Будут пущены в оборот – Переизданы

Вот это да, вот это да! Сквозь мрак и вечность-решето, Из зала Страшного суда Явилось то — не знаю что.

1. Чтоб фронт подорвать наш, Антанта устанавливала военный шпионаж. 2. Пронюхают расположение войск 3.

1 Во мгле языческой дубравы, В года забытой старины Когда-то жертвенник кровавый Дымился божеству войны.

На Невском, как прибой нестройный, Растет вечерняя толпа. Но неподвижен сон спокойный Александрийского столпа.

Враги парнасских вдохновений, Ума и всех его творений! Молчите, — скройтеся во мглу! На лире, музам посвященной

Вставай, товарищ мой! пора! Пойдём! осенний день короток… Трудились много мы вчера, Но скуден был наш

Мой друг, хранитель-ангел мой, О ты, с которой нет сравненья, Люблю тебя, дышу тобой; Но где для страсти

О чем шумите вы, квасные патриоты? К чему ваш бедный труд и жалкие заботы? Ведь ваши возгласы России

Я изучил все ноты от и до, Но кто мне на вопрос ответит прямо? Ведь гаммы начинают с ноты «до» И ею же

1. Пока на фронте дралась красная рать, 2. приходилось со всех по крохам собирать. 3. Сил для строительства

I Не знаю, обманут ли был я, Осмеян тобой или нет, Но клянуся, что сам любил я, И остался от этого след.

Царь, Бил-Ибус, я, это вырезал здесь, Сын Ассура, я, был велик на земле. Города разрушал, я, истреблял

Кто скажет не солгав, что сроду он не лгал, Тот разве никогда влюбленным не бывал!

Я часто думаю, за что Его казнили? За что Он жертвовал Своею головой? За то ль, что враг суббот, Он против

Скрипучие сосны залива, Тяжелый, намокший песок И ветер, упавший с обрыва На пену морскую у ног.

Зачем загадывать, мечтать о дне грядущем, Когда день нынешний так светел и хорош? Зачем твердить всегда

Подумаешь, в семье не очень складно, Подумаешь, неважно с головой, Подумаешь, с работою неладно, — Скажи

1. В Советской России не может быть никакого царя, 2. не может быть и царя-голода. 3. Несись этот клич

Послушай! Вспомни обо мне, Когда, законом осужденный, В чужой я буду стороне – Изгнанник мрачный и презренный.

Безмолвные свидетели Вечерних сожалений, Меня перстом отметили Собравшиеся тени. Отвергнуты, обмануты

Подруга милая моей судьбы смиренной, Которою меня бог щедро наградил! Ты хочешь, чтобы я, спокойством

Шагает утром в школы Вся юная Москва, Народ твердит глаголы И сложные слова. А Клава-ученица С утра в

В прозрачных пространствах Эфира, Над сумраком дольнего мира, Над шумом забытой метели, Два светлые духа летели.

Блеск любопытства в глазишках черных, Стойка, пробежка, тугой прыжок. Мчится к вершине ствола задорно

Как в селе Большие Вилы, Где ещё сгорел сарай, Жили-были два громилы Огромадной жуткой силы — Братья

1. Как ты смеешь есть? 2. Смотри — голодает Поволжье, 3. а ты ешь все-таки! 4. Пусть встанет кусок поперек глотки!

Не отдавайте в физики детей, Из них уже не вырастут Эйнштейны, Сейчас сплошные кризисы идей — Все физики

Нет, не могу покориться тебе! Нет, буду верен последней судьбе! Та, кто придет, чтобы властвовать мной

Настал разлуки горький час!.. Прости, мой друг! В последний раз Тебя я к сердцу прижимаю; Хочу сказать: не плачь!

На заре туманной юности Всей душой любил я милую: Был у ней в глазах небесный свет, На лице горел любви огонь.

Бледный вечер весны и задумчив и тих, Зарумянен вечерней зарею, Грустно в окна глядит; и слагается стих

Если ночь все тревоги вызвездит, как платок полосатый сартовский, проломаю сквозь вечер мартовский Млечный

Сколько чудес за туманами кроется — Не подойти, не увидеть, не взять, Дважды пытались, но бог любит троицу

Угоден Зевсу бедный странник, Над ним святой его покров!.. Домашних очагов изгнанник, Он гостем стал

Коварной жизнью недовольный,[1] Обманут низкой клеветой, Летел изгнанник самовольный В страну Италии златой.

В не новом мире грез и прозы Люби огни звезды вечерней, Со смехом смешанные слезы, Дыханье роз, уколы

(Посвящено московским жителям) Quae homines arant, navigant, aedificant, virtuti omnia parent.

Я прощаюсь с тобою у последней черты. С настоящей любовью, может, встретишься ты. Пусть иная, родная

Кончался август. Примолкнул лес. Стозвездный Аргус Глядел с небес. А на рассвете В пустых полях Усатый

Когда приходит в мир великий ветер, против него встает, кто в землю врос, кто никуда не движется на свете

Всё начинается со МХАТа И размещается окрест. Был быстр и короток когда-то Ваш самый первый переезд.

1. Эй, товарищи! 2. От сбора продналога зависит — 3. мало фабрик будет работать в 1921-22 году 4.

Как-то раз перед толпою Соплеменных гор У Казбека с Шат-горою[1] Был великий спор. «Берегись!

Обманули твои, ах! поцелуи, Те, что ночь напролет я пил, как струи. Я мечтал навсегда насытить жажду

Мой друг! вступая в шумный свет С любезной, искренней душею, В весеннем цвете юных лет, Ты хочешь с музою

Недостойно сражаться с тобою, Так любимым когда-то — Пойми!.. Я сдаюсь, Отступаю без боя. Мы должны Оставаться людьми.

Размахами махновской сабли, Врубаясь в толпы облаков, Уходит месяц. Озими озябли, И легок холодок подков.

На грязном небе выбиты лучами Зеленые буквы: «Шоколад и какао», И автомобили, как коты с придавленными