Стихи о войне

Их расстреляли на рассвете Когда еще белела мгла, Там были женщины и дети И эта девочка была.

С земли встает туман голубоватый. Грохочут танки, вытянувшись в ряд. Как соколы отважные, крылаты Над

Был у майора Деева Товарищ — майор Петров, Дружили еще с гражданской, Еще с двадцатых годов.

Если дорог тебе твой дом, Где ты русским выкормлен был, Под бревенчатым потолком, Где ты, в люльке качаясь, плыл;

Они с детьми погнали матерей И яму рыть заставили, а сами Они стояли, кучка дикарей, И хриплыми смеялись голосами.

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины, Как шли бесконечные, злые дожди, Как кринки несли нам усталые женщины

Постарела мать за тридцать лет, А вестей от сына нет и нет. Но она всё продолжает ждать, Потому что верит

Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество

Жди меня, и я вернусь. Только очень жди, Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут

Сороковые, роковые, Военные и фронтовые, Где извещенья похоронные И перестуки эшелонные. Гудят накатанные рельсы.

Я убит подо Ржевом, В безыменном болоте, В пятой роте, на левом, При жестоком налете. Я не слышал разрыва

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку, И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку

Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю эту полегли когда-то, А превратились

1 Вечная слава героям! Вечная слава! Вечная слава! Вечная слава героям! Слава героям! Слава!

Почему всё не так? Вроде — всё как всегда: То же небо — опять голубое, Тот же лес, тот же воздух и та

1 Мы легли у разбитой ели. Ждем, когда же начнет светлеть. Под шинелью вдвоем теплее На продрогшей, гнилой земле.

Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В то, что они — кто старше, кто моложе

Куда б ни шел, ни ехал ты, Но здесь остановись, Могиле этой дорогой Всем сердцем поклонись.

Был он рыжим, как из рыжиков рагу. Рыжим,  словно апельсины на снегу. Мать шутила,  мать веселою была

1 Когда она пришла в наш город, Мы растерялись. Столько ждать, Ловить душою каждый шорох И этих залпов

Сто раненых она спасла одна И вынесла из огневого шквала, Водою напоила их она И раны их сама забинтовала.

Ехал всадник на коне. Артиллерия орала. Танк стрелял. Душа сгорала. Виселица на гумне… Иллюстрация к войне.

Я в госпитале мальчика видала. При нём снаряд убил сестру и мать. Ему ж по локоть руки оторвало.

Внимая ужасам войны, При каждой новой жертве боя Мне жаль не друга, не жены, Мне жаль не самого героя… Увы!

В семнадцать совсем уже были мы взрослые — Ведь нам подрастать на войне довелось… А нынче сменили нас

О мертвых мы поговорим потом. Смерть на войне обычна и сурова. И все-таки мы воздух ловим ртом При гибели

Неправда, друг не умирает, Лишь рядом быть перестает. Он кров с тобой не разделяет, Из фляги из твоей не пьет.

Проснулся я, и нет руки, а было пальцев пять. В моих глазах пошли круги, и я заснул опять. Проснулся

Мы не от старости умрем,- от старых ран умрем. Так разливай по кружкам ром, трофейный рыжий ром!

И в День Победы, нежный и туманный, Когда заря, как зарево, красна, Вдовою у могилы безымянной Хлопочет

Майский праздник — День Победы Отмечает вся страна. Надевают наши деды Боевые ордена. Их с утра зовёт

Его зарыли в шар земной, А был он лишь солдат, Всего, друзья, солдат простой, Без званий и наград.

Майор привез мальчишку на лафете. Погибла мать. Сын не простился с ней. За десять лет на том и этом свете

Весной сорок второго года множество ленинградцев носило на груди жетон — ласточку с письмом в клюве.

Простите пехоте, что так неразумна бывает она: всегда мы уходим, когда над Землею бушует весна.

Однажды утром мать меня спросила: «Сынок, скажи мне, быть ли вновь войне? Я нынче слезы видела во сне

Умирают друзья, умирают… Из разжатых ладоней твоих Как последний кусок забирают, Что вчера еще был — на двоих.

До сих пор не совсем понимаю, Как же я, и худа, и мала, Сквозь пожары к победному Маю В кирзачах стопудовых дошла.

Быть может, все несчастье От почты полевой: Его считали мертвым, А он пришел живой. Живой, покрытый славой

Славно начато славное дело В грозном грохоте, в снежной пыли, Где томится пречистое тело Оскверненной

С иными мирами связывая, глядят глазами отцов дети — широкоглазые перископы мертвецов.

Печальна участь одинокого, А нелюдимого — вдвойне Во время странствия далекого, В дни испытаний, На войне.

Глаза бойца слезами налиты, Лежит он, напружиненный и белый, А я должна приросшие бинты С него сорвать

Вся суть в одном-единственном завете: То, что скажу, до времени тая, Я это знаю лучше всех на свете —

Машенька, связистка, умирала На руках беспомощных моих. А в окопе пахло снегом талым, И налет артиллерийский стих.

Дарья Власьевна, соседка по квартире, сядем, побеседуем вдвоем. Знаешь, будем говорить о мире, о желанном

Город прославился так: Вышел военный чудак, старец с лицом молодым. «Парни,- сказал он,- летим!

Возле Братска, в посёлке Анзёба, плакал рыжий хмельной кладовщик. Это страшно всегда до озноба, если

Навигация по главам На привале Перед боем Переправа О войне Теркин ранен О награде Гармонь Два солдата

Я вам мозги не пудрю — Уже не тот завод: В меня стрелял поутру Из ружей целый взвод. За что мне эта злая