Стихи Уильяма Блейка
Прекрасная Мэри впервые пришла На праздник меж первых красавиц села. Нашла она много друзей и подруг
В ярость друг меня привел — Гнев излил я, гнев прошел. Враг обиду мне нанес — Я молчал, но гнев мой рос.
Я слышу зов, неслышный вам, Гласящий: — В путь иди! — Я вижу перст, невидный вам, Горящий впереди.
Вся ее жизнь эпиграммой была, Тонкой, тугой, блестящей, Сплетенной для ловли сердец без числа Посредством
Я погребен у городской канавы водосточной, Чтоб слезы лить могли друзья и днем и еженочно.
Бедняжка-муха, Твой летний рай Смахнул рукою Я невзначай. Я — тоже муха: Мой краток век. А чем ты, муха
Всю жизнь любовью пламенной сгорая, Мечтал я в ад попасть, чтоб отдохнуть от рая.
Словом высказать нельзя Всю любовь к любимой. Ветер движется, скользя, Тихий и незримый. Я сказал, я
Сон, сон, Полог свой Свей над детской головой. Пусть нам снится звонкий ключ, Тихий, тонкий лунный луч.
Чу, свирель! Смолкла трель… Соловей — Меж ветвей. Жаворонок в небе. Всюду птичий щебет. Весело, весело
Расскажите-ка мне, что вы видите, дети? — Дурака, что попался религии в сети.
В час, когда листва шелестит, смеясь, И смеется ключ, меж камней змеясь, И смеемся, даль взбудоражив
К восставшей Франции мошенники Европы, Как звери, отнеслись, а после — как холопы.
Сон узор сплетает свой У меня над головой. Вижу: в травах меж сетей Заблудился муравей. Грустен, робок
Заходит солнце, и звезда Сияет в вышине. Не слышно песен из гнезда. Пора уснуть и мне. Луна цветком чудесным
Была в орехе фея у крошки Мэри Бэлл, А у верзилы Джона в печенках черт сидел. Любил малютку Мэри верзила
На вольной воле я блуждал И юной девой взят был к плен. Она ввела меня в чертог Из четырех хрустальных стен.
Коль ты незрелым мигом овладел, Раскаянье да будет твой удел. А если ты упустишь миг крылатый, Ты не
Разве ближних вам не жаль, Если их гнетет печаль? Зная ближнего мученья, Кто не ищет облегченья?
От дьявола и от царей земных Мы получаем знатность и богатство. И небеса благодарить за них, По моему
Дул я в звонкую свирель. Вдруг на тучке в вышине Я увидел колыбель, И дитя сказало мне: — Милый путник, не спеши.
Солнце взошло, И в мире светло. Чист небосвод. Звон с вышины Славит приход Новой весны. В чаще лесной
Внемлите песне, короли! Когда норвежец Гвин Народов северной земли Был грозный властелин, В его владеньях
Кто удержит радость силою, Жизнь погубит легкокрылую. На лету целуй ее — Утро вечности твое!
Как завиден удел твой, пастух. Ты встаешь, когда солнце встает, Гонишь кроткое стадо на луг, И свирель
Была бы жалость на земле едва ли, Не доводи мы ближних до сумы. И милосердья люди бы не знали, Будь и
Черный маленький мальчик на белом снегу. «Чистить трубы кому?» — он кричит на бегу. — Где отец твой и мать?
Разрушьте своды церкви мрачной И катафалк постели брачной И смойте кровь убитых братьев — И будет снято
Веселых умов золотые крупинки, Рубины и жемчуг сердец Бездельник не сбудет с прилавка на рынке, Не спрячет
— Мой сын, смирению учитесь у овец!.. — Боюсь, что стричь меня вы будете, отец!
«Нельзя любить и уважать Других, как собственное я, Или чужую, мысль признать Гораздо большей, чем своя.
Мне жизнь в пустыне мать моя дала, И черен я — одна душа бела. Английский мальчик светел, словно день
Но вольным улицам брожу, У вольной издавна реки. На всех я лицах нахожу Печать бессилья и тоски.
Ах, маменька, в церкви и холод и мрак. Куда веселей придорожный кабак. К тому же ты знаешь повадку мою
Агнец, агнец белый! Как ты, агнец, сделан? Кто пастись тебя привел В наш зеленый вешний дол, Дал тебе
В полях порхая и кружась, Как был я счастлив в блеске дня, Пока любви прекрасный князь Не кинул взора на меня.
Только снег разоденет Сусанну в меха И повиснет алмаз на носу пастуха, Дорога мне скамья пред большим
Люблю я летний час рассвета. Щебечут птицы в тишине. Трубит в рожок охотник где-то. И с жаворонком в
Был я крошкой, когда умерла моя мать. И отец меня продал, едва лепетать Стал мой детский язык.
Есть улыбка любви И улыбка обмана и лести. А есть улыбка улыбок, Где обе встречаются вместе.
На перси Хлои бросил взор крылатый мальчуган, Но, встретив Зою, он глядит украдкой на карман.
Меж листьев зеленых Ранней весной Пел свою песню Цветик лесной: — Как сладко я спал В темноте, в тишине
В будущем далеком Вижу зорким оком, Как от сна воспрянет Вся земля — и станет Кротко звать творца, Как
— Что оратору нужно? Хороший язык? — Нет, — ответил оратор. — Хороший парик! — А еще? — Не смутился почтенный
Маленький мальчик, устало бредущий Вслед за болотным огнем, Звать перестал. Но отец вездесущий Был неотлучно при нем.
Зимою увидел я снежную гладь, И снег попросил я со мной поиграть. Играя, растаял в руках моих снег… И
Ты мне нанес, как друг, удар коварный сзади, Ах, будь моим врагом, хоть дружбы ради!
Ринтра ревет, потрясая огнями В обремененном воздухе. Тучи голодные носятся низко Над бездной.
Есть шип у розы для врага, А у барашка есть рога. Но чистая лилия так безоружна, И, кроме любви, ничего
Меч — о смерти в ратном поле, Серп о жизни говорил, Но своей жестокой воле Меч серпа не покорил.