Стихи Берестова Валентина
Лето, лето к нам пришло! Стало сухо и тепло. По дорожке прямиком Ходят ножки босиком. Кружат пчелы, вьются
День настал. И вдруг стемнело. Свет зажгли. Глядим в окно. Снег ложится белый-белый. Отчего же так темно?
Нет, слово «мир» останется едва ли, Когда войны не будут люди знать. Ведь то, что раньше миром называли
Как хорошо уметь читать! Не надо к маме приставать, Не надо бабушку трясти: «Прочти, пожалуйста, прочти!
Если кто-то с места сдвинется, На него котёнок кинется. Если что-нибудь покатится, За него котёнок схватится.
Не бойся сказок. Бойся лжи. А сказка? Сказка не обманет. Ребенку сказку расскажи — На свете правды больше станет.
Сидел смущённо в обществе лжецов. Молчал. Словечка вставить не пытался, И не заметил сам в конце концов
Десяток мимолётных вёсен Нам поздняя приносит осень. И снова зеленеет озимь. Снег полежит и вновь сойдёт.
Гляжу с высоты На обиду. Теряю обиду Из виду.
Порой и мне случалось быть предметом Немого обожанья и забот. Младенчество. Лужайка ранним летом.
Маленький бычок, Жёлтенький бочок, Ножками ступает, Головой мотает. — Где же стадо? Му-у-у! Скучно одному-у-у!
Был и я художником когда-то, Хоть поверить в это трудновато. Покупал, не чуя в них души, Кисти, краски
Я для дочери моей Самый лучший из коней. Я умею громко ржать И цокать звонко. И верхом, верхом, верхом
Что ни сутки, По минутке День длинней, Короче ночь. Потихоньку, Полегоньку, Прогоняем зиму Прочь.
Тучка с солнышком опять В прятки начали играть. Только солнце спрячется, Тучка вся расплачется.
Мы переезжали в город, Он уже мигал сквозь тьму. Слева были сосны бора, Справа – речка вся в дыму.
Раз-два-три-четыре-пять! Всех чудес не сосчитать. Красный, белый, жёлтый, синий! Медь, железо, алюминий!
Мишка, Мишка, лежебока! Спал он долго и глубоко, Зиму целую проспал, И на елку не попал, И на санках
Зло без добра не сделает и шага, Хотя бы потому, Что вечно выдавать себя за благо Приходится ему.
Каким учёным Федя стал! Кто б мог сравниться с Федею? Он лето целое листал Тома энциклопедии.
Сотpясается весь дом. Бьет Сеpёжа молотком. Покpаснев от злости, Забивает гвозди. Гвозди гнутся, Гвозди
Вот они! Молчком, молчком Корни сок готовят белый, Горьковатым молочком Кормят стебель пустотелый. Праздник солнца!
Бессонница. Тоска. Ревнивый бред. Кто говорит: любви на свете нет? Каков же должен быть источник света
Рассвет. Сокольники. Поляна. Нам вместе ровно сорок пять. Когда уходишь, как-то странно Такие вещи вспоминать.
В лесу недолго до беды, Но заяц — не простак. Умей запутывать следы — Вот так! Туда, сюда петляет след
В веночке из листков распластанных, Полуувядших, тёмно-красных, Без стебелька, без цветоножки, Как пуговицы
Баобабу пела бабушка, Баобабка-баобабушка: «Бао-бао! Бао-бай! Баобабчик, подрастай! Будешь выше мам и
Ржавеют на кустах цветы сирени, Теряя вид, теряя запах свой. А яблоня стоит как существо Стыдливое и
Закидывая голову, как птица, Пьёт верблюжонок воду из корытца. Он пьёт и пьёт. Напился наконец.
Разлюбила и сама же не заметила, С виду тихая и милая жена. Просто там не проводила, здесь не встретила
Навек уедет лучший друг, Уедет – и ни звука. Нет безнадёжнее разлук, Чем детская разлука. Ты говоришь
За уши зайца Несут к барабану. Заяц ворчит: – Барабанить не стану! Нет настроения, Нет обстановки, Нет
Как в детстве, бабушка Со мной дружна. Но эта бабушка – Моя жена!
Я в детстве дружил с великаном. Нам весело было одним. Он брёл по лесам и полянам. Я мчался вприпрыжку за ним.
Маленькие заиньки Захотели баиньки, Захотели баиньки, Потому что маленьки.
Ведь надо же! Брат ещё верит всерьёз Тому, что давно для меня под вопросом. Когда он пыхтит, он ещё паровоз.
Дом ходуном. Мать ужасом объята: – Опять дерутся! Брат идёт на брата. И гонит нас во двор, В толпу ребят.
В гости едет котофей, Погоняет лошадей. Он везёт с собой котят. Пусть их тоже угостят!
Геометр отправился в Египет Посмотреть на параллелепипед. И представьте вы его обиду, Когда он увидел пирамиду!
Кому двенадцать лет, тот в детский сад Ходил тысячелетие назад. Об этом самом детстве золотом Он вспоминает
Не идётся и не едется, Потому что гололедица. Но зато Отлично падается! Почему ж никто Не радуется?
Чего не знал великий Пушкин? Не знал он ни одной частушки, Не видел ни одной матрёшки В их лакированной одежке.
Отца на фронт призвали. И по такой причине Я должен жить отныне, Как следует мужчине. Мать вечно на работе.
– Но! – сказали мы лошадке И помчались без оглядки. Вьётся грива на ветру. Вот и дом. — Лошадка, тпру!
Вечер. В мокрых цветах подоконник. Благодать. Чистота. Тишина. В этот час, голова на ладонях, Мать обычно
Глядится в воду сумрак бора. Торжественно встаёт луна. И слышу я сквозь шум мотора: «Смотри, какая тишина!»
Нет, слово «мир» останется едва ли, Когда войны не будут люди знать. Ведь то, что раньше миром называли
Друзей не покупают, Друзей не продают. Друзей находят люди, А также создают. И только у нас, В магазине
Я труд поэта позабыл Для жребия иного. Я в землю свой талант зарыл В буквальном смысле слова.
Восьмое марта, праздник мам, Тук-тук! — стучится в двери к нам. Он только в тот приходит дом, Где помогают маме.