Стихи Полозковой Веры

Беда никогда не приходит одна. Обычно она дерзей. Беда приносит с собой вина, Приводит с собой друзей

[почти жизнь в семи строфах] Упругая, Легконогая, С картинками, без врагов – Пологая Мифология: Пособие

Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом. Я веду, и я сроду не был никем ведом. По утрам я гуляю

Погляди: моя реальность в петлях держится так хлипко – Рухнет. Обхвачу колени, как поджатое шасси.

Я была Ромулом, ты был Ремом. Перемигнулись, создали Рим. Потом столкнула тебя в кювет. Привет.

Резво и борзо, Выпучив линзы, Азбукой Морзе, Пластикой ниндзя, Донельзя близко, Лезвийно резко, Чтоб

Просыпаешься – а в груди горячо и густо. Все как прежде – но вот внутри раскаленный воск. И из каждой

папа заявил мне прямо: — через час приедет мама. привезет тебе дракона, чтобы всех пугать с балкона.

Хвалю тебя, говорит, родная, за быстрый ум и веселый нрав. За то, что ни разу не помянула, где был неправ.

И я не знаю, что у тебя там – У нас тут солнышко партизанит, Лежит на крыше и целит в глаз. Заедешь?

Из лета как из котла протекла, пробилась из-под завала. А тут все палят дотла, и колокола. Сначала не

Эльвира Павловна, столица не изменяется в лице. И день, растягиваясь, длится, так ровно, как при мертвеце

Сайде – на чай Свиться струйкой водопроводной – Двинуть к морю до холодов. Я хочу быть такой свободной

Все топлюсь вроде в перспективах каких-то муторных — Но всегда упираюсь лбом в тебя, как слепыш.

Лето в городе, пыль столбом. Надо денег бы и грозу бы. Дни – как атомные грибы: Сил, накопленных для

– мама, правда, что игрушки оживают по ночам? кофе пьют, едят ватрушки? – нет, никто не замечал. – говорят?

И тут он приваливается к оградке, грудь ходуном. Ему кажется, что весь мир стоит кверху дном, А он, растопырив

И пока он вскакивает с кровати, еще нетрезвый, Борется в кухне с кофейной джезвой, В темной ванной одним

Помолчи меня, полечи меня, поотмаливай. Пролей на меня прохладный свой взор эмалевый. Умой меня, замотай

В Баие нынче закат, и пена Шипит как пунш в океаньей пасти. И та, высокая, вдохновенна И в волосах ее

Никогда не тревожь того, кто лежит на дне. Я песок, и большое море лежит на мне, Мерно дышит во сне

Свой лик запрятавши в истуканий, Я буду биться и побеждать, Вытравливая из мягких тканей Свою плебейскую

Жаль, в моих смс-архивах программы нету, Что стирала бы слой отмерший в режиме «авто». Я читаю «ну я

Что-то клинит в одной из схем. Происходит программный сбой. И не хочется жить ни с кем, И в особенности с собой.

мы с мамой стояли и молча смотрели как снег опоздал и западал в апреле. и папа сердился: – ну это уж слишком!