Стихи Рождественского Всеволода

Ах, какая у меня пиала! Всем красавица бокастая взяла. На груди у ней — прохожий, дивись!- Две фаянсовые

Не отдавай в забаву суесловью Шесть этих букв, хотя к ним мир привык. Они — огонь. «Любовь» рифмует с

Городок занесен порошею, Солнце словно костром зажгли, Под пушистой, сыпучей ношею Гнутся сосенки до земли.

Вот она — молодая награда За суровые дни и труды! Мы, былые бойцы Ленинграда, В честь побед разбивали сады.

В базарной суете, средь толкотни и гама, Где пыль торгашества осела на весы, Мне как-то довелось в унылой

Любовь, любовь — загадочное слово, Кто мог бы до конца тебя понять? Всегда во всем старо ты или ново

Мерным грохотом, и звоном, И качаньем невпопад За последним перегоном Ты встаешь в окне вагонном, Просыпаясь

Ну что ж! Простимся. Так и быть. Минута на пути. Я не умел тебя любить, Веселая,- прости! Пора быть суше

Среди балтийских солнечных просторов, Над широко распахнутой Невой, Как бог войны, встал бронзовый Суворов

Миновав и решетки и стены, Оглушенный внезапным свистком, В ослепительный полдень арены Он одним вылетает прыжком.

Герой Двенадцатого года, Непобедимый партизан, В горячих схватках в честь народа Крутил он вихрем доломан.

На палубе разбойничьего брига Лежал я, истомленный лихорадкой, И пить просил. А белокурый юнга, Швырнув

Обернулась жизнь твоя цыганкою, А в ее мучительных зрачках Степь, закат да с горькою тальянкою Поезда

Идти густыми коноплями, Где полдень дышит горячо, И полотенце с петухами Привычно кинуть на плечо, Локтем

Просторная веранда. Луг покатый. Гамак в саду. Шиповник. Бузина. Расчерченный на ромбы и квадраты, Мир

Знакомые с детства родные ромашки Мы рвем на лужайке у тихой реки, Как белые звезды, средь розовой кашки

Третий день идут с востока тучи, Набухая черною грозой. Пробормочет гром — и снова мучит Землю тяжкий

Ночлег на геолбазе в Таласском Ала-Тау… Мне возвращает память степной душистый сон. На снежные вершины

В коридоре сторож с самострелом. Я в цепях корсара узнаю. На полу своей темницы мелом Начертил он узкую ладью.

Ванька-встанька — игрушка простая, Ты в умелой и точной руке, Грудой стружек легко обрастая, На токарном

Чуть пламенело утро над Багдадом, Колеблемое персиковым ветром, Когда калиф Абу-Гассан Девятый, Свершив

Скрипучий голос, старчески глухой, Тугие складки клетчатого пледа, Очки и взгляд, где горьких дум отстой

Сух и прям, в изодранном бешмете, С серым лопухом на голове, Он стоит, как сосны на рассвете, В ледяной

Я камешком лежу в ладонях Коктебеля… И вот она плывет, горячая неделя, С полынным запахом в окошке на

Ничего нет на свете прекрасней дороги! Не жалей ни о чем, что легло позади. Разве жизнь хороша без ветров

В симфонической буре оркестра Наступает порой тишина, И тогда после страстного presto, Чуть вздыхая