Стихи Фета Афанасия
Та же звездочка на небе, Та ж внизу течет река, — Смолк давно лишь голос милый, Радость сердца далека!
Черную урчу с прахом поэта Плющ обогнул; К брошенной арфе девственный пояс Крепко прильнул.
Пусть гений прошлого с улыбкой Вам обо мне заговорит, Когда ваш взор, хотя ошибкой, По этим строчкам пробежит.
В душе, измученной годами, Есть неприступный чистый храм, Где всё нетленно, что судьбами В отраду посылалось нам.
Вдали огонек за рекою, Вся в блестках струится река, На лодке весло удалое, На цепи не видно замка.
Весь переезд забавою Казался; третьим днем И морем мы, и Травою До Любека дойдем. И как бы ветру флюгером
Вон там по заре растянулся Причудливый хор облаков: Всё будто бы кровли, да стены, Да ряд золотых куполов.
Гафиз убит. А что его убило, — Свой черный глаз, дитя, бы ты спросила. Жестокий негр! как он разит стрелами!
Когда так нежно расточала Кругом приветы взоров ты, Ты мимолетно разгоняла Мои печальные мечты.
Во Францию два гренадера пошли, — В России в плену они были; Но только немецкой достигли земли, Как головы
Тише — полночный час скоро пробьет. Чинно наполним широкие чаши. Пусть новый год, прозвучав, перервет
Друг мой, я сегодня болен, — Знать, поветрие такое: Право, я в себе не волен, Не найдусь никак в покое.
1 На гранит ступает твердо Неприступный Рауфенбах, И четыре башни гордо Там белеют на углах.
Из слез моих много родится Роскошных и пестрых цветов, И вздохи мои обратятся В полуночный хор соловьев.
Исполнилось твое пророческое слово; Наш старый стыд взглянул на бронзовый твой лик, И легче дышится
Какие-то носятся звуки И льнут к моему изголовью. Полны они томной разлуки, Дрожат небывалой любовью.
Качаяся, звезды мигали лучами На темных зыбях Средиземного моря, А мы любовались с тобою огнями, Что
Скажи кольцо, как друг иль как злодей Ты сжало мне трепещущую руку? Скажи, что мне сулишь: ряд ясных
Тщетно блуждает мой взор, измеряя твой мрамор начатый, Тщетно пытливая мысль хочет загадку решить: Что
Пускай с копьем противу злого Всегда архангел Михаил, Но и любовию земного Богат носитель горних сил.
Младенческой ласки доступен мне лепет, Душа откровенно так с жизнью мирится. Безумного счастья томительный
Она резва, Как рыбка; Ее слова Так гибко Шутить в речи Готовы, И, что ключи, Всё новы… Она светлей Фонтана
Плавно у ночи с чела Мягкая падает мгла; С поля широкого тень Жмется под ближнюю сень; Жаждою света горя
Не вижу ни красы души твоей нетленной, Ни пышных локонов, ни ласковых очей, Помимо я гляжу на жребий
Птицей, Быстро парящей птицей Зевеса Быть мне судьбой дано всеобъемлющей. Ныне, крылья раскинув над бездной
Ночью как-то вольнее дышать мне, Как-то просторней… Даже в столице не тесно! Окна растворишь: Тихо и
Обремененный славой мира, Сравняйся с смоквою полей; Она тем ниже гнется долу, Чем смокв обильнее на ней.
Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью Мы любим родину с тобой? Зачем в разлуке с ней, наперекор
Перекладывают тройки И выносят чемоданы; За столом два сослуживца, На столе стоят стаканы. — Знаю я
Рад я дождю… От него тучнеет мягкое поле, Лист зеленеет на ветке и воздух становится чище; Зелени запах
Посмотри, наш боец зашатался, упал, Залило алой кровью всего. Что, он ранен легко — иль убит наповал?
При свете лампады над черным сукном Монах седовласый сидит И рукопись держит в иссохших руках И в рукопись
Рассыпаяся смехом ребенка, Явно в душу мою влюблены, пролетают прозрачно и звонко Надо мною блаженные сны.
С корзиной, полною цветов, на голове Из сумрака аллей она на свет ступила, — И побежала тень за ней по
Тихо вечер догорает, Горы золотя; Знойный воздух холодает, — Спи, мое дитя. Соловьи давно запели, Сумрак возвестя;
Угрюм и празден часто я брожу: Напрасно веру светлую лелею, На славный подвиг силы не имею, Для песни
Amis! un dernier mot! V. Hugo Стократ блажен, когда я мог стяжать Стихом хотя одну слезу участья, Когда
Теплый ветер тихо веет, Жизнью свежей дышит степь, И курганов зеленеет Убегающая цепь. И далеко меж курганов
Ты вся в жемчугах и в алмазах, Вся жизнь для тебя — благодать, И очи твои так прелестны, — Чего ж тебе
Улыбка томительной скуки Средь общей веселия жажды… Вы, полные, сладкие звуки, — Знать, вас не услышать
Любовь и знанье вертопрахов — Один капкан души чужой, Но не пугаюсь я и страхов, Тщедушен этим и толст той.
Орел могучих, светлых песен! С зарей открыл твой вещий взор, Как бледен, как тоскливо тесен Земного ока кругозор!
Я жертву приносил обильную Прияпу И жаждал новые во храм его снести, Но бог велел меня немедля к Эскулапу
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер, И, сжимаясь, трещит можжевельник; Точно пьяных гигантов столпившийся
Ель рукавом мне тропинку завесила. Ветер. В лесу одному Шумно, и жутко, и грустно, и весело,- Я ничего не пойму.
Как беден наш язык! — Хочу и не могу.- Не передать того ни другу, ни врагу, Что буйствует в груди прозрачною волною.
Сады молчат. Унылыми глазами С унынием в душе гляжу вокруг; Последний лист разметан под ногами.
Глубь небес опять ясна, Пахнет в воздухе весна, Каждый час и каждый миг Приближается жених.
О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной, Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный, Перстам послушную
Вот и летние дни убавляются. Где же лета лучи золотые? Только серые брови сдвигаются, Только зыблются