Стихи Кушнера Александра
Возьмите вводные слова. От них кружится голова, Они мешают суть сберечь И замедляют нашу речь.
Фиолетовой, белой, лиловой, Ледяной, голубой, бестолковой Перед взором предстанет сирень. Летний полдень
Времена не выбирают, В них живут и умирают. Большей пошлости на свете Нет, чем клянчить и пенять.
Уехав, ты выбрал пространство, Но время не хуже его. Действительны оба лекарства: Не вспомнить теперь ничего.
По сравненью с приметами зим Где-нибудь в октябре, ноябре, Что заметны, как детский нажим На письме
Два наводненья, с разницей в сто лет, Не проливают ли какой-то свет На смысл всего? Не так ли ночью темной
Человек привыкает Ко всему, ко всему. Что ни год получает По письму, по письму Это в белом конверте Ему
Все эти страшные слова: сноха, свекровь, Свекор, теща, деверь, зять и, Боже мой, золовка — Слепые, хриплые
Танцует тот, кто не танцует, Ножом по рюмочке стучит, Гарцует тот, кто не гарцует,- С трибуны машет и кричит.
Нет, не одно, а два лица, Два смысла, два крыла у мира. И не один, а два отца Взывают к мести у Шекспира.
Два лепета, быть может бормотанья, Подслушал я, проснувшись, два дыханья. Тяжелый куст под окнами дрожал
Кто тише старика, Попавшего в больницу, В окно издалека Глядящего на птицу? Кусты ему видны, Прижатые к киоску.
Там, где на дне лежит улитка, Как оркестровая труба, Где пескари шныряют прытко И ждет их страшная судьба
О слава, ты так же прошла за дождями, Как западный фильм, не увиденный нами, Как в парк повернувший последний
Вода в графине — чудо из чудес, Прозрачный шар, задержанный в паденье! Откуда он? Как очутился здесь
Пошли на убыль эти ночи, Еще похожие на дни. Еще кромешный полог, скорчась, Приподнимают нам они, Чтоб
Снег подлетает к ночному окну, Вьюга дымится. Как мы с тобой угадали страну, Где нам родиться!
На рассвете тих и странен Городской ночной дозор. Хорошо! Никто не ранен. И служебный близок двор.
Одну минуточку, я что хотел спросить: Легко ли Гофману три имени носить? О, горевать и уставать за трех
Эти сны роковые — вранье! А рассказчикам нету прощенья, Потому что простое житье Безутешней любого смещенья.
Среди знакомых ни одна Не бросит в пламя денег пачку, Не пошатнется, впав в горячку, В дверях, бледнее полотна.
Монтень вокруг сиянье льет, Сверкает череп бритый, И, значит, вместе с ним живет Тот брадобрей забытый.
Вот я в ночной тени стою Один в пустом саду. То скрипнет тихо дверь в раю, То хлопнет дверь в аду.
Я ли свой не знаю город? Дождь пошел. Я поднял ворот. Сел в трамвай полупустой. От дороги Турухтанной
Телефонный звонок и дверной — Словно ангела два надо мной. Вот сорвался один и летит, Молоточек в железку стучит.
Не занимать нам новостей! Их столько каждый день Из городов и областей, Из дальних деревень.
Молодой человек, ради Бога, Хоть верлибром пиши, хоть без знаков Препинанья, суди меня строго, В гроб
Крылья бабочка сложит, И с древесной корой совпадет ее цвет. Кто найти ее сможет? Бабочки нет.
К двери припаду одним плечом, В комнату войду, гремя ключом. Я и через сотни тысяч лет В темноте найду
На античной вазе выступает Человечков дивный хоровод. Непонятно, кто кому внимает, Непонятно, кто за кем идет.
Поэзия — явление иной, Прекрасной жизни где-то по соседству С привычной нам, земной. Присмотримся же
Я к стогу вена подошел. Он с виду ласковым казался. Я боком встал, плечом повел, Так он кололся и кусался.
Суконное с витрины покрывало Откинули — и кружево предстало Узорное, в воздушных пузырьках.
В тот год я жил дурными новостями, Бедой своей, и болью, и виною. Сухими, воспаленными глазами Смотрел
Декабрьским утром черно-синим Тепло домашнее покинем И выйдем молча на мороз. Киоск фанерный льдом зарос
Свежеет к вечеру Нева. Под ярким светом Рябит и тянется листва За нею следом. Посмотришь: рядом два коня
Когда я очень затоскую, Достану книжку записную. И вот ни крикнуть, ни вздохнуть,- Я позвоню кому-нибудь.
В тире, с яркой подсветкой, С облаками, как дым, Мы с винтовочкой меткой Два часа простоим.
Чтоб двадцать семь свечей зажечь С одной горящей спички, Пришлось тому, кто начал речь, Обжечься с непривычки.
Слово «нервный» сравнительно поздно Появилось у нас в словаре У некрасовской музы нервозной В петербургском
Кто-то плачет всю ночь. Кто-то плачет у нас за стеною. Я и рад бы помочь — Не пошлет тот, кто плачет, за мною.
В начале пригородной ветки Обрыв платформы под овраг, И там на проволочной сетке: «Воздухоплавательный парк».
Какое счастье, благодать Ложиться, укрываться, С тобою рядом засыпать, С тобою просыпаться!
Ни царств, ушедших в сумрак, Ни одного царя,- Ассирия!- рисунок Один запомнил я. Там злые ассирийцы При
Когда тот польский педагог, В последний час не бросив сирот, Шел в ад с детьми и новый Ирод Торжествовать
Быть нелюбимым! Боже мой! Какое счастье быть несчастным! Идти под дождиком домой С лицом потерянным и красным.
Побудь средь одноклеточных, Простейших водяных. Не спрашивай: «А мне-то что?» Сам знаешь — всё от них.
Расположение вещей На плоскости стола, И преломление лучей, И синий лед стекла. Сюда — цветы, тюльпан
Когда я мрачен или весел, Я ничего не напишу. Своим душевным равновесьем, Признаться стыдно, дорожу.
Бледнеют закаты, пустеют сады от невской прохлады, от яркой воды. Как будто бы где-то оставили дверь