Стихи Вертинского Александра

Приезжайте. Не бойтесь. Мы будем друзьями, Нам обоим пора от любви отдохнуть, Потому что, увы, никакими

Какое мне дело, что ты существуешь на свете, Страдаешь, играешь, о чём-то мечтаешь и лжёшь, Какое мне

У меня завелись ангелята, Завелись среди белого дня! Все, над чем я смеялся когда-то, Все теперь восхищает меня!

Проплываем океаны, Бороздим материки И несем в чужие страны Чувство русское тоски. И никак понять не можем

М. Юрьевой Ах, вчера умерла моя девочка бедная, Моя кукла балетная в рваном трико. В керосиновом солнце

Вот зима. На деревьях цветут снеговые улыбки. Я не верю, что в эту страну забредет Рождество.

Сквозь чащу пошлости, дрожа от отвращенья, Я продираюсь к дальнему лучу. Я задыхаюсь. Но в изнеможеньи

Надоело в песнях душу разбазаривать, И, с концертов возвратясь к себе домой, Так приятно вечерами разговаривать

Мы — птицы певчие. Поем мы, как умеем. Сегодня — хорошо, а завтра — кое-как. Но все, что с песнями на

Какой ценой Вы победили. Какой неслыханной ценой! Какую Вы любовь убили. Какое солнце погасили В своей

Вы стояли в театре, в углу, за кулисами, А за Вами, словами звеня, Парикмахер, суфлер и актеры с актрисами

Строили дети город новый Из морских голубых камней. Догорал над ними закат лиловый, Замирал в лесу соловей.

Это неважно, что Вы — собака. Важно то, что Вы человек. Вы не любите сцены, не носите фрака, Мы как будто

Вы сегодня нежны, Вы сегодня бледны, Вы сегодня бледнее луны… Вы читали стихи, Вы считали грехи, Вы совсем

Я знаю этих маленьких актрис, Настойчивых, лукавых и упорных, Фальшивых в жизни, ласковых в уборных

Любовью болеют все на свете. Это вроде собачьей чумы. Ее так легко переносят дети И совсем не выносим мы.

Восстань, пророк, и виждь, и внемли. Исполнись волею моей И, обходя моря и земли. Глаголом жги сердца людей.

В пыльный маленький город, где Вы жили ребенком, Из Парижа весной к Вам пришел туалет. В этом платье

Ваш любовник скрипач, он седой и горбатый. Он Вас дико ревнует, не любит и бьет. Но когда он играет «Концерт

Скоро день начнется, И конец ночам, И душа вернется К милым берегам Птицей, что устала Петь в чужом краю

Л.В. Знаешь, если б ты меня любила, Ты бы так легко не отдала Ни того, что мне сама дарила, Ни того

В. Холодной Где Вы теперь? Кто Вам целует пальцы? Куда ушел Ваш китайчонок Ли?.. Вы, кажется, потом любили

Встретились случайно, где-то на концерте, То, что было прежде, умерло давно. Ласковые письма в голубом

Каждый день под окошком он заводит шарманку. Монотонно и сонно он поет об одном. Плачет старое небо

Из глухих притонов Барселоны На асфальт парижских площадей Принесли Вы эти песни-звоны Изумрудной родины своей.

Насмешница моя, лукавый рыжий мальчик, Мой нежный враг, мой беспощадный друг, Я так влюблен в Ваш узкий

Ирине Н-й Я безумно боюсь золотистого плена Ваших медно-змеиных волос, Я влюблен в Ваше тонкое имя «Ирена»

Малиновка моя, не улетай! Зачем тебе Алжир, зачем Китай? Каких ты хочешь мук? Какой ты ищешь рай?

Я увидел Вас в летнем тире, Где звенит монтекрист, как шмель. В этом мертво кричащем мире Вы почти недоступная цель.

Холодеют высокие звезды, Умирают медузы в воде, И глициний лиловые гроздья. Как поникшие флаги везде.

Провожают умершее лето. Служат панихиду тишины. На могилах-клумбах астр букеты Осенью-вдовой возложены.

(Шарж на западную кинозвезду) Ах сегодня весна Боттичелли! Вы во власти весеннего бриза, Вас баюкает

Что же мы себя мучаем? Мы ведь жизнью научены… Разве мы расстаемся навек? А ведь были же сладости В каждом

Сколько вычурных поз, Сколько сломанных роз, Сколько мук, и проклятий, и слез! Как сияют венцы!

Нам осталось очень, очень мало. Мы не смеем ничего сказать. Наше поколение сбежало, Бросило свой дом

Ты успокой меня, Скажи, что это шутка, Что ты по-прежнему, По-старому моя! Не покидай меня!

На солнечном пляже в июне В своих голубых пижама Девчонка — звезда и шалунья — Она меня сводит с ума.

в день девятилетия нашей свадьбы Девять лет. Девять птиц-лебедей, Навсегда улетевших куда-то… Точно девять

(Маленький мальчик) Вечерело. Пели вьюги. Хоронили Магдалину, Цирковую балерину. Провожали две подруги

Обезьянка Чарли устает ужасно От больших спектаклей, от больших ролей. Все это ненужно, все это напрасно

Это бред. Это сон. Это снится… Это прошлого сладкий дурман. Это Юности Белая Птица, Улетевшая в серый

Я люблю Вас, моя сероглазочка, Золотая ошибка моя! Вы — вечерняя жуткая сказочка, Вы — цветок из картины Гойя.

Мыши съели Ваши письма и записки. Как забвенны «незабвенные» слова! Как Вы были мне когда-то близки!

Я всегда был за тех, кому горше и хуже, Я всегда был для тех, кому жить тяжело. А искусство мое, как

Я сегодня смеюсь над собой… Мне так хочется счастья и ласки, Мне так хочется глупенькой сказки, Детской

Манит, звенит, зовет, поет дорога, Еще томит, еще пьянит весна, А жить уже осталось так немного, И на

Это все, что от Вас осталось,- Пачка писем и прядь волос. Только сердце немного сжалось, В нем уже не

Тихо тянутся сонные дроги И, вздыхая, ползут под откос. И печально глядит на дороги У колодцев распятый Христос.

Я зная, Джимми, Вы б хотели быть пиратом, Но в наше время это невозможно. Вам хочется командовать фрегатом

Ты проходишь дальними дорогами В стороне от моего жилья. За морями, за долами, за порогами Где-то бродишь