Стихи Дельвига Антона
Хвостова кипа тут лежала, А Беранже не уцелел! За то его собака съела, Что в песнях он собаку съел!
Сядем, любезный Дион, под сенью развесистой рощи, Где прохлажденный в тени, сверкая, стремится источник
Как у нас ли на кровельке, Как у нас ли на крашеной, Собиралися пташечки, Мелки пташечки, ласточки, Щебетали
Вечер осенний сходил на Аркадию.- Юноши, старцы, Резвые дети и девы прекрасные, с раннего утра Жавшие
Не мило мне на новоселье, Здесь все увяло, там цвело, Одно и есть мое веселье — Увидеть Царское Село!
Либер, Либер! Я шатаюсь, Все вертится предо мной, Дай мне руку — и с землей Я надолго распрощаюсь!
(Посвящается В. И. Григоровичу) «В кущу ко мне, пастухи и пастушки, в кущу скорее, Старцы и жены, годами
Мальчик, солнце встретить должно С торжеством в конце пиров! Принеси же осторожно И скорей из погребов
«Как! ты расплакался! слушать не хочешь и старого друга! Страшное дело: Дафна тебе ни полслова не скажет
Не бойся, Глазунов, ты моего портрета! Не генеральский он, но сбудешь также с рук, Зачем лишь говорить
Ты переводчик, я читатель, Ты усыпитель — я зеватель.
1 Я ходил молиться богам, сперва небесным, там земным, а там подземным и просил их научить меня сладостно петь.
София, вам свои сонеты Поэт с весельем отдает: Он знает, от печальной Леты Альбом ваш верно их спасет!
Ге’лиос, Ге’лиос! Там в беспредельности моря Снова подъемлешь главу В блеске лучей. Горе мне, горе!
Что есть любовь? Несвязный сон. Сцепление очарований! И ты в объятиях мечтаний То издаешь унылый стон
Я вечор в саду, младешенька, гуляла, И я белую капусту поливала, Со правой руки колечко потеряла;
Державин умер! чуть факел погасший дымится, о Пушкин! О Пушкин, нет уж великого! Музы над прахом рыдают!
Вот бедный Дельвиг здесь живет, Не знаем суетою, Бренчит на лире и поет С подругою-мечтою. Пускай невежество
До рассвета поднявшись, извозчика взял Александр Ефимыч с Песков И без отдыха гнал от Песков чрез канал
Пока поэт еще с тобой, Он может просто, не стихами, С твоей беседовать судьбой, Открытой пред его глазами.
Увы! ты изменил мне, Нескромный друг, Морфей! Один ты был свидетель Моих сокрытых чувств, И вздохов одиноких
Если мне объявят боги: «Здесь ты горе будешь пить!» Я скажу: «Вы очень строги! Но я все ж останусь жить».
Перст указует на даль, на главе разв’илися крылья, Дышит свободою грудь; с легкостью дивною он, В землю
Как ни больно сердца муки Схоронять в груди своей, Но больнее в час разлуки Не прижать родную к ней
Роза ль ты, розочка, роза душистая! Всем ты, красавица, роза цветок! Вейся, плетися с лилией и ландышем
Там, где Семеновский полк, в пятой роте, в домике низком, Жил поэт Баратынский с Дельвигом, тоже поэтом.
(Идилия) (И. А. Б….ому) Мы еще молоды, Лидий! вкруг шеи кудри виются; Рдеют, как яблоко, щеки, и свежие
Когда я в хижине моей Согрет под стеганым халатом Не только графов и князей — Султана не признаю братом!
Я плыл один с прекрасною в гондоле, Я не сводил с нее моих очей; Я говорил в раздумье сладком с ней Лишь
А я ужель забыт тобою, Мой брат по музе, мой Орест? Или нельзя снестись мечтою До тех обетованных мест
(Из Гете) Блеснет заря, и всё в моем мечтаньи Лишь ты одна, Лишь ты одна, когда поток в молчаньи Сребрит луна.
О, радость, радость, я жизнью бывалою Снова дышу! Трепещет лира: В струнах позабытых Я звуков согласных
Мой по каменам старший брат, Твоим я басням цену знаю, Люблю тебя, но виноват: В тебе не все я одобряю.
Ты на Доминго вечно будь, Моя надежда остальная, И обо мне когда-нибудь Она вздохнет, его лаская.
С благовейною душой Поэт, упавши на колены, И фимиамом и мольбой Вас призывает, о камены, В свой домик
Настанет час ужасной брани, И заструится кровь рекой, Когда порок среди стенаний Восторжествует над землей.
(Экспромт) Благодарю за переводы Моих ритмических стихов! От одного отца рожденные уроды Ведут свой знатный
Вчера вакхических друзей Я посетил кружок веселый; Взошел — и слышу: «Здравствуй, пей!» — Нет, — молвил
Увижу ль вас когда-нибудь С моею нежной половиной, Увижу ль вас когда-нибудь, О милый свадрик с плоховиной!
Ох, тетенька! ох, Анна Львовна, Василья Львовича сестра! Была ты к маменьке любовна, Была ты к папеньке
Лилета, пусть ветер свистит и кверху метелица вьется; Внимая боренью стихий, и в бурю мы счастливы будем
Мрак распростерся везде.— И я под крылами Морфея, Скукой вчера отягчен, усыпился и грезил: Будто б муза
Как? житель гордых Альп, над бурями парящий, Кто кроет солнца лик развернутым крылом, Услыша под скалой
(К Савичу) Прозаик милый, О Савич мой, Перед тобой, Собравшись с силой, Я нарисую, Махнув пером, Всегда
Как песенка моя понравилась Лилете Она ее — ну целовать! Эх, други! тут бы ей сказать: «Лилета, поцелуй
(Из Генсера) Еще в начале мая Тебе, Амур жестокий! Я жертвенник поставил В домашнем огороде И розами
Во имя Делии прекрасной, Во имя пламенной любви, Тебе, летунье сладкогласной, Дарю свободу я. — Лети!
Бедный мы! что наш ум? — сквозь туман озаряющий факел Бурей гонимый наш челн п’о морю бедствий и слез;
Соловей мой, соловей, Голосистый соловей! Ты куда, куда летишь, Где всю ночку пропоешь? Кто-то бедная
(К Платону) Все изменилось, Платон, под скипетром старого Хрона: Нет просвященных Афин, Спарты следов